Владимир Лещенко - Время Черной Луны

Начали! – скомандовал Чекан, примериваясь к двери – хозяева не позаботились заменить ее железной – тем лучше для него.

Через миг дверь была сметена вместе с косяком – силы он не жалел. Слетевшая дверь открыла им не слишком широкий коридор. Чекан вошел внутрь, приглашая за собой Эльфа. Ему на мгновенье показалось, что в квартире никого нет, но это только на мгновенье – через пару секунд он услышал прерывистое дыхание. Вероятно, кого надо он разбудить ухитрился. Сломать такую дверь без шума вряд ли кому-нибудь удалось.

В два прыжка Чекан оказался внутри.

– Доброе утро, – не пошутить напоследок Чекан просто не мог.

Когда здоровенный громила ввалился к нему в квартиру и произнёс что-то насчёт доброго утра, молодой человек сперва даже не испугался, лишь удивился тому, что укрепленную дверь снесло словно пушинку... А потом до него вдруг дошло в какой ситуации он оказался. « Линка!» – вдруг вспомнил он. За просмотром «новинок Голливуда» они засиделись до глубокой ночи, а потому старая подруга Андрея решила и вовсе не уходить а заночевать здесь. Тем более они так поступали уже не впервые – и второй диван ей был давно не нужен.

«Alles caput!» – подумал Андрей. Он понимал, что ничего не сможет противопоставить этому здоровяку, который как-то очень нехорошо подобрался, словно хотел прыгнуть на него, как вдруг:

– Грабли на башню!!! – раздалось откуда-то с лестничной площадки. – А ну мордами в пол!

Ника, так и оставшаяся в дверях, первой услышала топот на лестнице.

Когда на площадку выбежали два человека с автоматами наперевес, она уже знала, что задание Старейшины Стаи оказалось не таким простым как думалось в начале. И еще до того как Чекан отдал приказ, она уже поняла, что эти люди – ее.

…Эльф, закрой нас! – выкрикнул Чекан, как только смог заново оценить ситуацию. Что означало «закрой нас» мог понять только сам Эльф. Варк наскоро соорудил небольшой шит, скрывший попавших в переделку оборотней магической завесой.

– Ника, помоги, – вторая фраза должна была убедить девушку разобраться с так некстати возникшими людьми.

Ах Вирм! Передний полицейский может успеть… Рванувшись вперед, Чекан выдернул у него автомат, а потом ударом в голову этим же автоматом, лишил несчастного сознания. Автомат был теперь у него в руках. Автомат-то был, а вот времени на его использование – ни секунды. Варк швырнул оружие Нике, надеясь, что та сумеет воспользоваться им по назначению и не примется палить куда попало.

Что происходило тем временем в квартире он понимал слабо. Он не знал, что делать дальше, и откуда взялась полиция, но зато знал другое – медлить больше нельзя…

Ника поймала брошенный ей автомат, но через долю секунды осознала, что ее человеческая форма слишком медлительна для боя с более привычными к оружию людьми. Она отшвырнула бесполезную для нее железку в сторону. Когда человек снова что-то закричал, Ника уже начала перекидываться…

Сила всегда несла в себе бессилие. Радость бессмертия у вампиров таила в себе тяготы добычи крови, колдовской дар чреват костром или пожиранием демоном… Оборотни тоже платили немалую цену за свои способности. Обращение в волка подобно погружению на глубину или прыжку с парашютом: одна ошибка и назад пути уже не будет. Мало кто задумывался над тем, почему так опасен волк-оборотень. А все дело в том, что огромную физическую силу направляет человеческий разум. Разум, который подавляет волчьи инстинкты. Потеряй контроль, останься слишком надолго волком – и ты обречен. Каждый оборотень знает свою верхнюю границу, тот предел, когда он уже не человек, но еще не зверь, черта, с которой он вернется назад. Очень давно, когда Ника была еще волчонком, у нее был брат Никита. Он слишком увлекался тем, что давала ему вторая. Волчья сущность, и стал все больше времени проводить в ипостаси Ночного Брата.

И однажды он не смог вернутся. Ника никогда не забывала желто-зеленые глаза брата, глаза зверя, на дне которых иногда взблескивала искорка еще не умершего до конца человеческого разума. Никита прожил долгую жизнь, долгую по волчьим меркам…

Теперь эти глаза помогали Нике в волчьей форме, она представляла их и всегда возвращалась.

…Человек закричал, когда хрупкое тело девушки конвульсивно дернулось и стало обрастать рыже-коричневой шерстью, выскальзывая из одежды – и это был крик ужаса. Это дало Нике несколько так необходимых секунд.