Рэмси Кэмпбелл - Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник)

Анника увидела снимок, который был, видимо, самым старым из всех. Бумага пожелтела, фотоэмульсия потрескалась, фигуры были немного размыты, как будто люди пошевелились вместо того, чтобы стоять, замерев. На заднем фоне виднелась мельница и два человека, державшие сделанную от руки вывеску: ХЛЕБОПЕКАРНЯ АКСРИД.

Это означало, что фотографии никак не меньше ста лет, и только на ней Эрик выглядел чуть моложе, чем на остальных. Здесь он был на вид, может быть, лет тридцати.

Прижимая пальцы к вискам, Анника пятилась от стены.

«Лучше бы вам переговорить с вашим супругом».

Точно так же, как Альберт переговорил на свадьбе с Робертом, как отец Альберта переговорил с ним, и так далее, все эти годы, все поколения, – пятясь, Анника уперлась ягодицами в стол, повернулась к нему. И уронила ломик.

Ноутбук и телефон были сдвинуты в сторону, освобождая пространство для дела. На столе стояли бутылки и банки, рядом ящик с набором ножей всех размеров. Еще там была коробочка с черными стеклянными бусинами и другая, побольше, наполненная чем-то вроде опилок.

Посередине стола лежала шкурка существа, которое она считала своим. Череп был вскрыт и закреплен миниатюрными зажимами, мозг и глаза удалены. Сама шкурка, очищенная и выскобленная, была растянута на деревянной дощечке, подогнанной точно по размеру. Если бы не белый пушистый мех, Анника ни за что не узнала бы котенка.

Она зажала ладонью рот, с трудом проглотила подступивший к горлу комок и крепко зажмурилась, стараясь не расплакаться. Она не станет блевать, она не станет плакать. Но она избавится от этого проклятого психопата, кем бы или чем бы он ни был.

Поднося к уху телефон, она услышала за спиной негромкое деликатное покашливание. В дверном проеме стоял Эрик с глумливой усмешкой на губах.

– И кому же вы собираетесь звонить? – осведомился он.

Не опуская телефона, Анника присела и подняла монтировку. Загнутым концом она погрозила Эрику.

– Не приближайтесь ко мне!

Эрик поднял руки вверх, показывая, что такого у него и в мыслях нет, потом сложил руки на груди.

– Расскажите же. Мне интересно. Куда вы хотели звонить? В полицию? И что бы вы им сказали? Роберту? Он и так все знает. Так кому вы будете звонить?

Анника собиралась позвонить Роберту и сказать, что ни за что не останется в этом доме, если он сейчас же не придет сюда и не вышвырнет Эрика вон.

Он и так все знает.

Анника отложила телефон, чтобы можно было держать монтировку двумя руками. Потом сделала несколько шагов в сторону Эрика.

– Подвиньтесь.

– Зачем?

Чтобы голос не задрожал, Анника представила, что ее горло – это металлическая трубка, затем она еще раз шагнула вперед.

– Я ухожу. И если вы станете у меня на дороге, то, клянусь…

Она подняла перед собой ломик, давая понять, что именно она клянется сделать. Эрик покачал головой и не тронулся с места.

– Боюсь, ничего не выйдет.

Анника слегка покачала в руке монтировкой, чтобы приспособиться половчее и настроиться на решительные действия. Сможет ли она решиться? Способна ли она вообще ударить человека тяжелым предметом, ранить, возможно, убить?

Скорее всего, она не смогла бы, останься Эрик стоять на месте. У нее, пожалуй, не хватило бы пороху броситься вперед и нанести удар. Но он облегчил ей задачу, сделав несколько шагов к ней, и она действовала как на автомате. Размахнувшись, она занесла монтировку над его головой и со всей силы опустила.

В следующий момент рука почувствовала отдачу, как от удара о толстый ствол дерева. Эрик молниеносно поднял руку и перехватил монтировку у себя над головой. Вырвав инструмент у Анники, он швырнул его на пол. Когда он повернулся к ней, в его глазах была жалость:

– Вы не понимаете, что должны быть благодарны?

Анника даже не успела понять, что случилось следом. Только что она стояла, затем краем глаза успела заметить какое-то движение, возможно, взмах ладони Эрика, и от сокрушительного удара упала на пол. В голове оглушительно прозвонил огромный колокол, и мир перестал существовать.

Очнулась Анника на двуспальной кровати, где обычно они спали с Робертом, не представляя, сколько времени она была без сознания. Голова гудела, одна рука была вывернута под неестественным углом, и ей нужно было в туалет. Судя по тому, что за окном почти стемнело, прошло часа два, если не больше.

Не без труда ей удалось спустить с кровати ногу, но, попытавшись встать, она обнаружила, что это невозможно. Рука была пристегнута к изголовью кровати наручниками. Онемев, она изумленно всматривалась в блестящий металл на запястье, короткую цепь и второй браслет, пристегнутый к темному дубовому столбику. Потом громко засмеялась.