Татьяна Корсакова - Ничего личного

– В замке организовали ужин памяти. В узком кругу, только для своих. Я дежурил на воротах, видел всех приезжающих. Твою жену привез из города Силантьев.

– Как она?

Не нужно было спрашивать, но… не удержался.

– Как обычно, скорбящая вдова. – Иван пожал плечами, а Андрею захотелось влепить ему оплеуху. – А вот Силантьев был явно на взводе. Обычно он ведь какой? Обычно он Железный Феликс, а тут вижу – что-то не то.

Андрей разлил кофе по чашкам, придвинул к Ивану тарелку с бутербродом, спросил:

– Что – не то?

– Взвинченный он был какой-то. И наш человек, что вел его от города до замка, тоже подтвердил – взвинченный. Два раза нарушил ПДД, а для Силантьева – это нонсенс, согласись!

Андрей молча кивнул.

– Как там ужин прошел, я не в курсе, я ж нынче в дом не вхож, да и смена моя закончилась. – Иван ел жадно, едва пережевывая, а кофе прихлебывал осторожно, боялся обжечься. – Твоя жена осталась ночевать в замке, а Силантьев откланялся. Вот только домой не поехал, а поехал к ближайшему таксофону.

– Зачем ему таксофон, когда есть мобильник? – спросил Андрей.

– Вот и я сразу об этом подумал. И вывод напрашивается один-единственный, чтобы звонок не отследили и с ним не связали. Подозрительно?

– Подозрительно.

– А дальше будет еще подозрительнее. По телефону поговорил, но домой снова не поехал, а доехал до ближайшей станции метро, оставил машину на стоянке и спустился под землю…

– И?..

– И дальше наш человек облажался, – сказал Иван с досадой. – Не сумел быстро найти место для парковки, а когда нашел, Силантьева уже и след простыл.

– Молодцы… – Андрей распахнул форточку, закурил.

– Облажались, сам знаю. Кто ж думал, что он окажется таким прытким! Короче, я велел нашему человечку оставаться на месте, ждать возвращения Силантьева. Силантьев вернулся через четыре часа, сел в машину и поехал домой. А еще через час мне позвонил мой кореш. Ну тот – из оперов. – Иван сделал большой глоток кофе, обжегся, задышал открытым ртом, а потом сказал: – Я просил его держать меня в курсе по всему, что связано с твоим делом, вот он и позвонил. Неподалеку от того самого переезда, где взорвался твой джип, на путях нашли труп женщины с посмертной запиской в кармане шубы. По официальной версии, дама бросилась под поезд от несчастной неразделенной любви.

– Иван, это же не… – Сигаретный дым вдруг превратился в моток колючей проволоки, застрял в горле, мешая дышать, причиняя боль.

– Нет, это не твоя жена. – Иван отодвинул чашку и тарелку с недоеденным бутербродом, посмотрел очень внимательно и очень серьезно. – Это не она, успокойся.

Андрея отпустило, но не сразу, колючая проволока в горле все не желала исчезать, и пальцы с зажатой в них сигаретой дрожали.

– Это Колесникова. – Иван продолжал смотреть на шефа, не мигая. – Вчера она вернулась из Италии, там у нее был какой-то показ. Вернулась, чтобы броситься под поезд на том самом переезде. Странно, не находишь?

– Странно. – Голос охрип, и Андрею пришлось откашляться.

– Она кололась? – спросил Иван.

– Что?

– На ее руках обнаружили следы от уколов. Старые и совсем свежие. По предварительной версии, она была под кайфом, когда бросилась под поезд.

– Я не знаю. – Андрей потер шрам. – В последнее время я мало интересовался ее жизнью.

– Но теоретически могла?

– Теоретически, наверное, могла.

– Значит, и практически могла. И под поезд кинуться тоже могла. Она ведь с ума по тебе сходила. И записка эта ее посмертная тебе была посвящена, что-то типа того, что жить она без тебя не может.

– Нет. – Андрей покачал головой, загасил сигарету. – Ленка не из таких. Была…

– Из каких таких?

– Не из тех, кто ради неразделенной любви бросится под поезд.

– Но она ведь тебя любила.

– Не до такой степени, Иван. И даже если бы она вдруг решилась, то выбрала бы другой способ, более… эстетичный. Она даже из дома без макияжа не выходила.

– Да, в смерти под колесами поезда эстетики мало, но если под кайфом? Если она такая обдолбанная была, что совсем ничего не соображала?

– Как же она в таком состоянии добралась до переезда? Там была ее машина?

– Была. – Иван кивнул. – Считаешь, ее кто-то привез на переезд и положил на рельсы? Кстати, это вполне возможно, если она была в отключке.

– А теперь главный вопрос: зачем? Зачем кому-то понадобилось ее убивать?

– Затем, что она, вероятно, что-то знала. Именно после разговора с ней твоя жена кинулась в бега. Да и сама Колесникова уехала за границу почти сразу после взрыва, даже на кладбище не пришла. Почему? Не потому ли, что чего-то боялась?