Алексей Егоренков - Змеиный бог

— О, глянь, я нашел что-то, слингер, — подал голос Пако. — Ай да слингер, молодец, уважаю.

— Что там? — спросил Пепел, раскуривая самокрутку.

— Губная гармошка, та, что во рту ходячего была. А в ней пуля. Твоя. Аккурат в правой верхней дырке.

[ФОН] /// Big Iron /// MARTY ROBBINS

— Слава сыну Джонни, великого аризонского рейнджера, — сказал Буйвол.

— Брось. — Пепел затянулся табачной горечью. — Его Пако застрелил. Я не при чем.

Они решили выпарить над костром несколько жестянок вина, чтобы не пить алкоголь без кипяченой воды. Вино нагрелось, но спирт ушел из него не полностью: скоро все трое захмелели и взялись пить вино просто так: даже Буйвол, который поначалу смущался, потому что никогда еще не пил.

Кроме вина от Лоуренса Майкла им осталось полкварты виски, но запах его все трое нашли чересчур тошнотворным, и пить отказались. Индеец оказал им неоценимую заслугу, обнаружив в ангаре ацтекский тайник, в котором лежало три сладких картофелины — немного пожухлых, но вполне съедобных.

Костер тоже пришлось разложить в ангаре — снаружи затевалась песчаная буря, и стать новым живчиком ни у кого желания не было.

— Я понял, — пьяно пробормотал Буйвол, сидевший напротив слингера и неотрывно смотревший в огонь.

— Что понял? — спросил Пако.

— Сжечь Иисуса Христа, сжечь всех его слуг. Мы идем к Кецалькоатлю, чтобы он сжег нас. Так говорит пророчество.

Пепел вытащил из Кочерги шомпол и тронул им картофелину, которую запекал в золе.

— Вот это я после визита к Кецалькоатлю, — сказал он.

После небольшой паузы индеец вдруг захохотал. Его смех раскатисто гремел под сводами ангара, он он был примечателен и сам по себе: утробный, протяжный, похожий и на мяуканье, и на квохтанье.

Ревущий Буйвол смеялся в первый раз, и делал это так странно, что даже Пако не осмелился присоединиться к нему.

Песок шумел снаружи, налетая волнами. Пепел уселся поудобнее.

— Большая буря идет, — сказал мексиканец. — Засыплет нас тут.

— Не засыплет, — сказал индеец, глядя в костер. — Я Бог Иисус. Мы спасемся и сгорим.

— Весело с вами, — отозвался слингер.

Что-то мешало ему сидеть ровно. Пепел порылся в карманах и вынул половинку фонетического диска, спасенного им из Храма Знаний.

— Жаль, так и не узнали, что такое аврора, — сказал он, глядя, как светится вечер за воротами ангара, и сквозь их тонкие щели с пылью сочится призрачная игра радужного сияния.

В один из первых октябрьских рассветов на железнодорожной развязке чуть южнее и восточнее труднопроходимого Каньонленда показалось трое путников — три фигуры, ковылявшие друг за другом вдоль насыпи.

Буря недавно прошла. Осенний рассвет был холоден: небо затянула ровная свинцовая гладь, из-под которой солнце выглядывало лишь иногда, роняя горячие лучи напоследок.

Над железнодорожной развязкой, составленной из великого множества разных видов колеи со стрелками, поворотными столами и переключателями высился большой ржавый щит. «НАСТОЯЩИЙ МУЖИК КЛАДЕТ ТОЛЬКО НА 4 ФУТА И 8 С ПОЛОВИНОЙ ДЮЙМОВ!» — гласила надпись на нем. Облезлый мускулистый парень в фартуке рельсоукладчика замахивался под надписью молотом. Тело нарисованного работника, особенно промежность, была сплошь усеяна отверстиями разного калибра, изрешеченная пулями проезжих.

Из трех путников лишь один еще сохранял некоторую тучность: двое остальных, высокий и низкий, отощали очень сильно, и одежда болталась на них как на вешалке. Высокий курил самокрутку. Именно он первым заметил поезд.

— Поезд на стоянке! — крикнул Пепел. Индеец и Пако вздернули головы от земли. Потом Буйвол снова уставился под ноги.

— Поезд, бежим! — повторил слингер. — Вода, еда! Спасение!

Упоминание о телесных радостях принесло куда больший эффект. Его спутники подобрались и быстро заковыляли вслед за ним, через множество путей, петляя между стрелок и различных приспособлений для смены колеи.

[ФОН] /// Drink The Water /// JUSTIN CROSS

Люди, столпившиеся у вагонов далекого поезда, выглядели ничуть не лучше троицы. Кто долговязый, кто приземистый — все тощие, усталые и облезлые, увешанные разномастным снаряжением будто пугала.

У-У-У-А-У-У! Дорогу путникам преградил еще один состав, идущий встречным курсом. Черный кинетический красавец, из Санта-Фе до Нью-Йорка, локомотив скользнул мимо. За тендером потянулись крытые брезентом платформы — на них лежали орудия, боевые машины, и в большом количестве сидели солдаты, возвращавшиеся с тяжелой службы домой.