Кристина Лорен: Совершенство

– Правда, Колин. Ты не должен…

– Это все не так просто, – прерывает он. Из его голоса исчезла всякая насмешка, и он страшно краснеет, осекается. Едва не шепотом добавляет: – Я сам не знаю почему, да? Просто хочу узнать тебя получше, и не могу остановиться.

Люси молча впитывает вид его полных губ, голодное выражение глаз, его искренний интерес, и старается сохранить все это где-то глубоко внутри.

– Колин.

Он резко выдыхает, и срывающимся голосом произносит:

– Что?

Она отводит взгляд, глядит в небо, на серые осенние тучи, которые явно вот-вот опять разразятся грозой.

– Как ты сказал, я девушка драматичная. – Она улыбается, чувствуя, как под кожей гудит электричество от того, с каким вниманием он впитывает каждое ее слово. – Разве ребят это обычно не отпугивает?

– Обычно – да. – Он облизывает губы, задевает кончиком языка серебряное колечко.

– Правда, серьезно, – говорит она, с усилием отводя взгляд от его губ. Боль в груди. – Я даже не знаю, что я здесь делаю.

Что-то в ее глазах не дает ему почувствовать горечь отказа. Он моргает, кивает медленно, будто это уже было ему известно.

– О’кей.

Когда она уходит, он неотрывно смотрит ей вслед; его взгляд – как горячее пятно у нее на спине. Неужели она только что велела ему держаться от нее подальше?

Позади нее – будто магнит, а она состоит сплошь из металлической стружки. Ее почти непреодолимо тянет назад. Впереди – бревенчатый домик, примостившийся на отшибе; на крыльце стоит человек в тренировочном костюме и делает растяжки на холодном ветру. Небольшая табличка у тропинки, ведущей к домику, гласит:

МЕМОРИАЛЬНЫЙ ДОМ

УИЛЬЯМА И. ВЕРНОНА

Джозеф Веласкес, директор

Когда она проходит мимо тропинки, ведущей к этому дому, человек на крыльце не улыбается, не приветствует ее – вообще никак не реагирует на ее присутствие. Его внимание сосредоточено на парковке у ворот позади нее, где Колин и Джей продолжают крутиться на велосипедах. Он прищуривается, плечи его опускаются, и что-то похожее на отчаяние мелькает в его глазах.

– Колин Новак! – кричит он с раздражением, – Врач сказал: никаких велосипедов!

Она ощущает в груди растущее давление, словно воздушный шарик, раздувающийся от некой потребности, нужды настолько сильной, что она даже боится, как бы у нее не треснули ребра. Она чувствует ярость. Но понятия не имеет, почему. И, пока отзвуки его голоса эхом бродят между корпусами, человек на крыльце взглядывает на нее, и на его лице отражается ужас, а потом такое крепкое на вид крыльцо издает ужасающий скрип, и доски проламываются. Это происходит почти мгновенно, и все же Люси видит происходящее как бы на замедленной перемотке: вот трескается дерево, вот Веласкес сначала наклоняется вперед, а потом – назад, когда его ноги пробивают крыльцо и он проваливается вниз.

Его удивленный вскрик разносится над лужайкой.

Шарик лопается, и она ощущает облегчение – каждой клеточкой тела. Она опять может дышать, и она глотает воздух, будто в первый раз. И ей страшно. Люси, спотыкаясь, взбегает по ступенькам и тянется было взять его за руку, но тут же отскакивает. Она никогда ни к кому не прикасалась, не в этом теле. Она даже не знает, может ли она к кому-то притронуться. Какой-то инстинкт удерживает ее. Он провалился по пояс и глядит на нее снизу вверх. Лицо его искажено болью.

– Уходи, уходи, – умоляюще произносит он.

Она делает еще шаг назад, руки ее взмывают ко рту, взглядом она просит о прощении. Но она не может узнать собственное лицо под пальцами, будто внутренний жар и гнев сорвали с нее кожу, расплавили ее черты.

– Мне кажется, я не смогу вас вытащить, – говорит она слишком тихо, раздираемая чувством вины и нежеланием подходить ближе к раненому – будто между ним и ею выросла невидимая стена. Он смотрит на нее с ужасом, и она опять отступает назад, поднимая руки:

– Боюсь даже пробовать, вдруг…

От ворот доносятся крики, быстрый топот по лужайке, вниз по склону. Колин и сразу за ним – Джей бегут и кричат:

– Джо! О господи, Джо!

Колин падает на колени у зияющей дыры в крыльце, и они с Джеем с трудом вытаскивают покрытого пылью, раненого мистера Веласкеса.

Порванная одежда, кровь… И Люси странным образом завораживает, как алое пятно расцветает на ткани штанов, расползается у ног Колина на досках крыльца.

– Я пойду… Позову кого-нибудь, – говорит она.

– Зови Мэгги, – бросает Джей, отрывая кусок собственной рубашки и повязывая вокруг ноги мистера Веласкеса.