Клайв Баркер - Проклятая игра

— Если ты будешь со мной и защитишь меня, ты сможешь получить все, чего бы ни захотел. Понимаешь? Все.

Не в первый раз старик соблазнял его этим, но теперь обстоятельства значительно изменились. Риск возрос.

— Что самое худшее может произойти? — спросил он.

Напряженное лицо расслабилось, но глаза по-прежнему горели.

— Худшее? — переспросил Уайтхед. — Кто знает худшее? — Из его пылающих глаз, казалось, вот-вот брызнут слезы; он едва сдерживался. — Я видел такие вещи… И проходил мимо. Никогда не думал… ни разу…

Застучал дождь; мягкие удары капель сопровождали запинающуюся речь Уайтхеда. Он внезапно утратил свое красноречие, словно выдохся. Но что-то требовало произнесения вслух, что-то очень важное.

— Никогда не думал… что это произойдет со мной. — Он прикусил язык, отметая головой абсурдность собственных слов. — Ты поможешь мне? — вместо дальнейших объяснений спросил он.

— Конечно.

— Хорошо, — кивнул он. — Посмотрим, да?

Он внезапно отвернулся от Марти и направился обратно к дому. Прогулка была закончена. Некоторое время они шли как раньше — сначала Уайтхед, Марти в двух ярдах позади. Только перед тем, как впереди показался дом, старик заговорил снова. На этот раз он не нарушил ритма шагов, а просто бросил вопрос через плечо. Всего три слова:

— А дьявол, Марти?

— Что, сэр?

— Дьявол. Молился ли ты когда-нибудь ему?

Это была шутка. Возможно, тяжеловатая, но так Уайтхед хотел развеять мрачность исповеди.

— Ну так что?

— Пару раз, — ответил Марти, изображая улыбку.

Едва слова слетели с его губ, Уайтхед остановился как вкопанный и предостерегающе поднял руку:

— Тс-с…

В двадцати ярдах впереди на дороге замерла лиса. Она еще не видела людей, но через мгновение их запах достигнет ее ноздрей.

— В какую сторону? — прошептал Уайтхед.

— Что?

— В какую сторону она побежит? Тысяча фунтов. Спорим.

— У меня нет… — начал Марти.

— Против недельного жалованья.

Марти заулыбался. Что такое недельное жалованье? Он не имел возможности тратить его.

— Тысяча фунтов на то, что она побежит направо, — сказал Уайтхед.

Марти замешкался.

— Быстро, парень…

— Идет.

На этом слове лиса почуяла их. Она прижала уши, повернула голову и увидела их. Секунду она с удивлением смотрела на них, затем пустилась наутек. Несколько ярдов она бежала прямо по тропинке, отбрасывая задними лапами жухлые листья. Затем неожиданно бросилась под защиту деревьев налево. Кто победил, не было сомнений.

— Отлично, — проговорил Уайтхед, снимая перчатку и протягивая руку Марти.

Когда тот пожал ладонь старика, она дрожала, как фишки в выигрышную ночь.

Когда они вернулись, дождь припустил сильнее. Приветственный шепот поднялся в доме. Перл, не в силах больше выносить варваров в своей кухне, поддалась порыву и хлопнула дверью. После ее ухода визитеры стали вести себя сдержаннее. Их голоса понизились до шепота. Некоторые попытались добраться до Уайтхеда, когда тот вошел, но получили решительный отпор.

— Ты все еще здесь, Монро? — бросил старик одному из приближенных; другому, напрасно старавшемуся привлечь к себе внимание кипой бумаг, он спокойно посоветовал подавиться ими.

Марти и Уайтхед достигли кабинета с минимумом потерь. Хозяин отпер стенной сейф.

— Полагаю, ты предпочитаешь наличные.

Марти изучал ковер. Он честно выиграл пари, но оплата его смущала.

— Да, наличные лучше, — пробормотал он.

Уайтхед отсчитал пачку двадцатифунтовых банкнот и протянул ему.

— Наслаждайся, — сказал он.

— Благодарю вас.

— Не благодари, — возразил Уайтхед. — Это был честный спор. Я проиграл.

Пока Марти убирал деньги в карман, царило тягостное молчание.

— Наш разговор, — начал старик, — строго между нами. Ты понимаешь?

— Конечно. Я не…

Уайтхед поднял руку, останавливая его возражения:

— Строго между нами. У моих врагов есть агенты.

Марти кивнул. Конечно, он понимал. Возможно, Уайтхед подозревал Лютера или Перл. Или даже Тоя, внезапно ставшего персоной нон грата.

— Они виноваты в том, что фортуна от меня отвернулась. Это тщательно спланировано. — Он передернул плечами, глаза его сузились.

«Боже, — подумал Марти, — не хотел бы я быть врагом этого человека».

— Меня это не путает. Если они готовят мой крах, пусть. Но я не хочу думать, что мои самые сокровенные чувства станут известны им. Понимаешь?

— Они ничего не узнают.

— Хорошо. — Он поджал губы: холодный знак удовлетворения. — Ты видишься с Кэрис, я слышал? Перл говорит, вы проводите время вместе. Это правда?