Алексей Тарасенко - Бедный Енох

За чаем каким-то образом в голову всё лезла Сестра, с её странными закидонами и эта её фотография не понятно какой молодой девушки. Я вспоминал как однажды Сестра, уже давным-давно, как кажется, превратилась для меня именно в Сестру : мы были выехавшими в Петербург знакомыми знакомых, в компании проводивших веселые каникулы студентов, а вернулись странными даже друг для друга не-разлей-вода друзьями, англосаксы бы это назвали «партнерством». Да! Так оно, наверное, и было — партнерство. Я бы даже, несколько передразнивая различные американские лозунги назвал бы эти наши все с Сестрой дела «Партнерством во имя секса».

Мы какое-то время очень помогали друг другу перетрахаться , в том случае, если на каком-то направлении личной жизни у нас возникали либо трудности, либо затишья, но после, где-то через полгода стали друг для друга единственными и неповторимыми. Впрочем, все равно — всего лишь партнерами .

Сестра, не зная откуда эта цитата, часто повторяла, прижавшись ко мне, притиснувшись, либо вообще обняв:

— Сестра! Дык! Ёлы-палы! Сестра! — и оттого стала для меня именно Сестрой. С тех пор я стал ее так называть.

Она часто, но плохо играла и пела разные песенки на чужих, обычно очень дешевых и очень раздолбанных гитарах, и ее подолгу немытые волосы запутывались в струнах.

Но прошли годы и она изменилась, превратившись в очень серьезную и презентабельную женщину. О немытых патлах уже не могло быть и речи, но это сейчас, а всего несколько лет назад, пока она еще проходила трансформацию от полухипушки с плохо вымытыми волосами к презентабельной даме средних лет вдруг начались проблемы, как мне представляется, и извращения: стали появляться какие-то подруги и подруги подруг. В конце концов у нее оставалось на меня слишком мало времени, я стал протестовать, но когда обо все догадался — ушел сам, громко хлопнув дверью.

Полгода я ей не звонил и не писал, но потом не выдержал. Сестра тогда предложила мне «остаться друзьями», впрочем, все еще иногда помогая «пережить очередной кризис в личной жизни», а потом…. Потом как-то все успокоилось. Я на два года сильно отвлекся на другую, после расстался и с ней, но, уже расставшись с этой последней, вдруг ощутил, что пока не хочу никак и ни с кем. Просто надо сделать перерыв, тем более в ситуации когда и секс приелся и уже не вызывал былых восторгов и энтузиазма.

И тут, когда казалось бы наступила комфортная в душевном понимании комфорта временная полоса — умер Илья. Снова эмоциональная встряска и потрясение!

Я пытаюсь посмотреть «Последнее танго в Париже», но от всех этих сексуальных сцен меня чуть ли не выворачивает. Я выключаю компьютер и иду спать, и уже на сей раз мне ничего не снится.

Утром я проснусь отдохнувшим и бодреньким.

Где-то в десять утра звонит мама. Я давно уже на ногах и даже позавтракал (что мне обычно в столь ранний час не свойственно) но, как бы то ни было, мама спрашивает, что же я буду делать дальше:

— Тебе-то от твоего издательства хоть какие-то деньги еще положены-не положены? — спрашивает она первым делом.

А я и не знаю:

— Да черт его знает! Будет что — надеюсь, позвонят. А там — кто скажет?

Мама предлагает мне съездить в отпуск в Египет за её счет — будто бы я сильно перетрудился. Взамен я спрашиваю, не позволят ли мне забрать ключи и съездить недельки на две на дачу:

— А почему бы и нет? — отвечает мама — Там как раз нужно кое-что сделать!

Эти самые «как раз» и «сделать» меня, конечно, смущают — но что делать? Придется идти на эти жертвы!

Итак, я быстро собираю с собой все самое необходимое: курительную голландскую трубку, пару сигар, сигареты, сигариллы, табак, несколько книг, несколько распечатанных книг, ноутбук, диски с фильмами, переносной жесткий диск, пачку журналов, все свои очки и очечники и коробочку с берушами. Что еще нужно человеку на даче, в промерзлом доме, печь в котором нужно топить дровами, которых еще и нет?

Перед самым уходом снова звонит мама и говорит, что «поговорит кое с кем» и может быть тогда меня возьмут «кое-куда» на работу:

— Деньги там не ахти, конечно, но на первое время перебиться и с голоду не умереть — хватит.

— Да — отвечаю я — спасибочки, очень любезно с твоей стороны!

Итак, где-то за час я доезжаю к маме на работу и уже оттуда, с ключами от дачи и машины — еду на гараж.

По дороге на дачу, на шоссе, уже за городом ведя машину наблюдаю, как резко начинается портиться погода — уже было продолжившаяся вчерашняя погодная благодать в считанные минуты сильными порывами ветра сметается куда-то далеко на запад холодом, хмурью и зависающими в воздухе плотными массами водяной пыли, после чего начинается дождь, крупными каплями грустно забарабанивший по кузову.