Вера Космолинская - Пурпурные занавеси

— Пусть! — воскликнула одна из девушек с бокалом в руке. — Это не жизнь, я приветствую вас инспектор! — Она воздела бокал вверх, и многие подхватили этот жест.

— Пусть! Пусть! Пусть это свершится!.. — гремело отовсюду, но были и застывшие, испуганные лица, побледневшие, не желающие уходить снова.

— Прошу внимания! — взвыл клоун. — Я чувствую эту волну, возносящую вас к небу, инспектор! Ваш звездный час чрезвычайно близок! Скажите мне, как все произойдет? — И он снял маску.

Все отшатнулись. Я улыбнулся, прицеливаясь. «Клоун» мне подмигнул, не споря.

— Все в ваших руках. Скажите, будет ли это инсульт? — «Клоун» сорвал парик, и я увидел обнаженный поблескивающий серый мозг, который он прикрывал. — Или, может быть, сердечный приступ? — Он рванул белый шутовской пиджак, обнажая пульсирующее сердце в уже вскрытой чем-то грудной клетке.

«Этот дом — мозг убийцы», — вспомнил я, и это определило мой выбор — я навел револьвер на серую, поблескивающую массу, а потом некстати подумал: «Нас ведь двое, почему он обращался только ко мне?..»

И в этот момент что-то толкнуло меня в спину. Затем, как через вату, послышался выстрел.

— Простите! — всхлипнул Дженкинс. — Я не хочу умирать! Только не снова!..

Мир завертелся будто калейдоскоп, пока я падал, преобладала тьма, и что-то пурпурное и мягкое, горячее и остывающее.

Мы снова в одной из комнат. Здесь темно, где-то светит луна. Она бросает блики на стволы наших револьверов. Я улыбаюсь. «Ничего, ублюдок, на этот раз я все помню и достану тебя. Рано или поздно. Я — твой Танатос, бессмертный, пока ты жив, внутри твоей головы. Однажды все обитатели этого дома перестанут бояться. Этот дом станет моим домом — только затем, чтобы обрушиться и похоронить тебя под собой».

— Идем, Дженкинс, — бросаю я не глядя.

— Да, шеф, — откликается тот покорно, и следует за мной во тьму, за первую из портьер.

09.09.2014