Юрий Ищенко - Одинокий колдун

По кустам, под окнами соседнего дома они пробрались ко второму подъезду, нырнули в него и забежали на площадку четвертого этажа. Егор с треском выдрал заклеенные бумагой много лет назад форточки, выглянул: дым валил еще гуще.

— Неужели они там сгорели... — шепнул испуганно.

— Нет, это не пожар, — покачала головой девушка. — Молчанка умеет такие фокусы выкидывать. Там ничего не горит, а дым для маскировки пустили...

По узкому, шириной в вытянутую ладонь, карнизу (да еще слегка покатому и с наклоном наружу) можно было добраться до окна гостиной в квартире, миновав предварительно два чужих окна. Егор, не раздумывая, вылез и встал на карниз первым. Малгожата менее уверенно и быстро, но полезла за ним, а как оторвалась от реек окна, сделала первый шаг, так взвизгнула и покачнулась.

— К стене животом жмись! — рявкнул Егор. — Вниз не смотри, на меня только, и не отставай.

Она так и сделала, в два шага догнала его и протянула руку, чтобы уцепиться за Егора — ей казалось, что так будет безопасней. Но Егор молча стукнул ее по пальцам, сам же отвернулся и пошел вперед. Мельком заметил, что под ними, на тротуаре Литейного проспекта уже бегают двое или трое парней в голубой форме и круглых, как блины, фуражках. Надо было спешить. Окно в гостиной пока уцелело, и дым выбивался из приотворенной рамы, клочьями полз по стене, встречая новоявленных скалолазов, — от горького и вонючего запаха у обоих запершило в горле, они кашляли и отворачивались.

Добравшись до своего окна, Егор дождался девушку, запустил ее первой, затем, глянув вниз, и сам нырнул в клубящееся дымом пространство квартиры. А к дому уже пыталась приткнуться пожарная машина с торчащим костылем спасательной лестницы.

Малгожата первым делом отодрала от штор два длинных куска ткани, один намотала себе на лицо, другой протянула Егору, предлагая сделать то же самое.

— Я могу и так, — отмахнулся Егор. — Ты стой здесь, я по комнатам прошвырнусь...

— Нет! — возмущенно крикнула она.

— Тогда ищи тоже, брата моего или старика... и к черному ходу на кухне тащи их. Оттуда сваливать будем...

Он первый нырнул в дым, сразу же исчезнув, а Малгожата хоть и пыталась удержаться рядом с Егором, тут же потеряла и его, и всякое представление о местном пространстве: везде был только плотный сизый дым.

Как он ни изощрялся, никакое колдовское зрение не помогло ему преодолеть дымовую завесу; дышать колдун приспособился, а ориентироваться приходилось целиком по ощущениям. Ощущения подсказали, что в центре комнаты кто-то есть, он расставил руки, сделал два-три шага, споткнулся о какую-то мебель и наткнулся на отчима. Отчим не стоял, а мелко пританцовывал и Егор, пока не ощупал его лицо, думал, что тот в страхе отстраняется от его рук, — а по высунутому языку и закинутой на спину голове стало ясно, — тот мертв. Егор вынул из кармана прихваченный перочинный ножик, резанул шпагат, и тело шумно упало на невидимый паркет. Егор побрел дальше. Сзади раздался женский крик, видимо, Малгожата наткнулась на повешенного.

А трупов оказалось много, они вдруг возникали в просветах дыма на полу: лежал на пороге гостиной мертвый милиционер с азиатскими выпуклыми скулами и чуть раскосыми глазами. В коридоре, видимо, случилась слепая перестрелка: стены были мокрыми от кровавых брызг, и снова валялись тела, исковерканные и вспоротые пулями. Много, пять или больше человек.

И этот густой, плотный, как кисель, дым резко улучшал акустику. Егор будто бы прослушивал в наушниках фонограмму «крутого» военного фильма: стоны, ругательства, плач неслись со всех сторон. Кто-то блевал у входной двери, кто-то полз туда же, шепча фразы о помощи... Возня сбивала с толку, но и помогала избегать ненужных контактов. Егор наткнулся на дверь в ванную, подергал ручку — заперто, приник ухом к щели, ощущая, что внутри находятся люди и громко разговаривают между собой.

И тут же загрохотал на входе в квартиру автомат. Пули веером метались по коридору, хрустя штукатуркой и бетоном стен, звоном отдавались кромсаемые зеркала, люстры, лампочки. Какой-то мужик с пола заорал надрывно: Своих бьешь, падла!... Егор вовремя свалился на пол у двери в ванную, лицом в лужу крови и в мертвую волосатую руку, отмокающую в этой луже: все в этом дыму внезапно выныривало прямо перед глазами, пугая и превращаясь то ли в сновидение, то ли в наваждение... А в ванной комнате точно звучал женский голос, и Егор снова вскочил, лишь отгрохотал «калашников», и сперва подергал дверь за ручку на себя, затем стал выбивать ее телом, ударяясь с наскока.