Ахмед Абдулла: Тайна говорящих идолов

Стоило Дауду это произнести, как он понял, что разгадал тайну, которая привела его сюда. Его голос постепенно набирал силу и решимость:

— Оттого, что мои неутомимые ноги привели меня к краю тайны, оттого, что мой взгляд больше не закрыт пеленой нетерпимости, я пришел к тебе, о умлино, как твой скромный ученик в поиске истины.

Он встал, сказав себе: сейчас или никогда, и снова внимательно посмотрел на ближайшего к нему идола, а затем повернулся к чернокожим:

— Услышьте меня, о люди речных племен! Годами я был вашим господином. Доброй и щедрой рукой я отводил от вас бедствия, по честной цене покупал каучук и слоновую кость, щедро дарил вас, когда ваши посевы погибали от засухи, или ваш скот — от черной лихорадки. Может ли кто-либо с этим поспорить?

— Правду говоришь ты! — отвечал высокий щелкающий голос.

— Правду, правду! — подхватила его слова, подобно греческому хору, черная колеблющаяся масса людей.

Араб продолжал:

— Я говорил с вами о своей вере, вере ислама, которую я почитал за истинный путь к спасению. Затем, — он драматически понизил голос, — затем до меня издалека дошли слухи о новых тайнах. Сперва я сомневался. Я смеялся. Я не верил. Но слухи росли и звенели в ушах моей души, неумолимо, неотразимо. Ветер с верховьев реки шептался со мной по ночам. Он звал меня, звал! И я пришел, чтобы увидеть, чтобы услышать!

Он замолк и перевел дыхание, затем продолжал тираду:

— Я также ищу истину. Я пришел, чтобы отдать дань богам, красным богам. Они говорят, говорят!

Толпа застонала и задрожала. Знахарь снова выскочил вперед и угрожающе поднял свой жезл из черного дерева. Но араб бесстрашно продолжал:

— Трижды я слышал сегодня, сидя и обмениваясь приветствиями с умлино, как боги говорили, пусть и едва слышно, и позвали меня по имени!

— Ложь! Ложь! — возопил знахарь. — Богопротивная ложь! Убить его! Убить, убить…

Толпа пришла в беспокойное движение. Они ринулись вперед, как единое целое, зловеще стуча копьями. Но араб поднял руки над головой и быстро произнес:

— Не ложь, но истина! Спросите богов! Спросите!

Внезапно в храме наступила мрачная тишина. И в ней прозвучал едва слышный приглушенный голос, исходящий из первого идола:

— Махмуд Али Дауд! — И снова, со странным тихим всхлипом: — Махмуд…

Толпа отшатнулась назад к двери, сбивая друг друга с ног, толкая и топча друг друга. Слышались отчаянные мольбы о пощаде и крик человека, пронзенного копьем-ассегаем.

Но араб снова заговорил:

— Не бойся, о мой народ. Боги вас не тронут. Я ведь, как и вы, ищу истину — и истина мне открылась. Услышьте, услышьте!

И снова толпа остановилась и повернулась к нему. Махмуд Дауд продолжал, понизив голос:

— Помните ли вы, как за четыре месяца один за другим пропали трое моих слуг, трое моих белых слуг?

— Да, да, — ответил хор дрожащих голосов.

— Прекрасно! Покиньте хижину и возвращайтесь через час. Ибо боги в доброте своей решили вернуть им жизнь, дабы они вновь трудились для меня и правили речными племенами от моего имени. Теперь ступайте, ступайте!

В давке толпа покинула хижину, и вскоре знахарь и араб стояли лицом к лицу. Дауд улыбнулся:

— Ты знаешь, и я знаю, о пес! Воистину, ты похитил троих белых людей, заткнул им рты, покрыл их тела глиной и изредка кормил их. А когда они стонали от великой боли, ты говорил своим чернокожим, что это боги говорят, говорят! А?

Знахарь улыбнулся ему в ответ:

— Правда, господин мой. Но как тебе удалось обнаружить правду?

— Потому что я повидал множество идолов, но ни разу прежде не встречал идола с человеческими глазами!

После короткой паузы араб продолжал:

— Ты поможешь мне освободить этих людей от глиняных уз. И впредь ты всегда будешь говорить людям из большого бассейна Л’Попо, что это я, Махмуд Али Дауд, возлюбленный богов и творец множества чудес. — Он добавил вполголоса: — За это можно получить немало каучука и слоновых бивней.

Знахарь ухмыльнулся:

— Слушаю и повинуюсь, господин! Но моя жизнь — в безопасности ли она?

— Это выбирать тебе, о пес и песий сын! Либо это, — Дауд выхватил широкий арабский кинжал из вместительных складок своего бурнуса, — либо ты продолжаешь свое знахарское дело — но в верховьях реки, среди краалей в глубине материка.

Он улыбнулся:

— И колдовать ты будешь в обмен на золото как наемный слуга фирмы «Донаки и Дауд», она же

«Д-Д». Сделал ли ты выбор?

— Да, господин мой, — отвечал знахарь. — Я буду работать на тебя и твоего товарища.