Ирина Щеглова: Большая книга ужасов 2016

В этом было что-то странное…

Валюшка растерянно оглядела детей и вдруг заметила, что у одного мальчика из-под пушистой белой шубки выглядывают валеночки, а другой обут только в белые носки.

Ее словно ударило! Вдруг вспомнились двое оледенелых детей, которых она видела оплетенными гнилыми древесными корнями. Те дети вцепились друг в друга мерзлыми ручонками… у одного на ногах были покрытые льдом валеночки, а у другого только носки.

И снова зазвучал в голове голос убитой девушки, напоминающий дуновение дальнего ветерка: «Молчи… Не говори с нами. Не отвечай нам. Иначе не вырвешься отсюда. Навсегда останешься здесь, как мы…»

Да нет, этого не может быть! Те люди были мертвые, страшные, обвитые осклизлыми корнями, а эти вон какие веселые!

И все же… это ведь те же самые малыши…

Нет, она ничего не скажет!

Валюшка зажала руками рот, чтобы из него не вырвалось ни звука.

– Ты что? – изумленно спросил Гарм. – Ты что?! Ты не будешь ни с кем говорить? Но раз так, ты не сможешь увидеть меня! Ты этого не хочешь?!

Голос его был так печален, что Валюшке стало стыдно. Она отняла руки от рта и пробормотала:

– Я очень хочу тебя увидеть! Очень!

– Ну так заговори с ними! – воскликнул Гарм.

Валюшка замотала головой.

– Значит, нет?! – зло спросил Гарм.

– Нет! – отчаянно крикнула она – но не услышала собственного голоса. Его заглушил страшный треск!

Дворец покачнулся. У Валюшки разъехались ноги, она шлепнулась навзничь… и разглядела, что под неоглядным куполом дворца больше нет качелей со счастливыми и хохочущими людьми. Там снова болтались страшные корни неведомого дерева, обвивавшие оледенелые трупы.

А вокруг все трещало, грохотало и скрежетало, как будто какая-то неведомая сила пыталась пробить стены Хельхейма изнутри.

Белые звери и птицы рухнули со стен и бросились в бегство. Только бык остался… но он уже не был белым! Темно-красная полуободранная туша воздвиглась перед Валюшкой.

Рога были изъедены гнилью. Кое-где на боках сохранились лоскуты грязно-белой шкуры. Туша стояла на трех ногах, четвертая была отрублена.

Чудище угрожающе наклонило голову…

– Оставь ее, Тюрен! – раздался крик Гарма. – Некогда! Айсбайли! Это прорвались айсбайли! Вперед, к госпоже!

Туша издала недовольное мычание, больше напоминающее рев разъяренного зверя, и промчалась мимо Валюшки.

С ужасом проводив кошмарного быка глазами, она огляделась и обнаружила, что вместо величественных дворцовых стен вокруг громоздятся бесформенные торосы, а между ними бурлит и вьется какая-то темная река.

На одной из ледяных глыб на ее берегу стояли три женские фигуры.

Одна была сгорбленной старухой, закутанной в покрывало. Другая, с яростным выражением костистого, злобного лица, вздымала огромный меч.

«Да ведь это Модгуд и Скади! – догадалась Валюшка. – Как они изменились! А где же Хель?»

И в тот же миг увидела ее…

От великолепия белых одежд остались одни обрывки, едва прикрывающие тело Хель, а от неземной красоты не осталось вообще ничего. Валюшка ни за что не узнала бы в этом монстре прежнюю Хель, если бы не ее огненно-алые глаза, которые ничуть не изменились. Исполинского роста, с всклокоченными седыми волосами, Хель теперь была наполовину синей, наполовину белой и до пояса напоминала обычную женщину, однако ноги ее были покрыты жуткими черно-гнилыми пятнами, из которых сочилась сукровица.

Да, сейчас ее вполне можно было назвать этим ужасным именем – Цинга!

Ее хрустальный шар тоже преобразился. Теперь он был усеян шипами и напоминал звезду. Шар этот угрожающе раскачивался на серебряной цепочке, которую держала Хель, вернее Цинга.

Она перебросила свое копье Модгуд, вскочила верхом на трехногого быка и крикнула:

– Стереги ее, Гарм! Она не должна уйти!

Вслед за этим Цинга пришпорила пятками своих гниющих ног быка, и тот взвился на дыбы.

Сгущалась белая мгла, и Валюшка с трудом разглядела в ней каких-то жутких костлявых старух.

Их было десять… столько же, сколько фебер! Они тоже изменили облик, как и прочие! Теперь их было не отличить от Модгуд и Скади, вот только у них не было никакого оружия, кроме длинных и острых когтей, которые выглядели устрашающе.

«Если Хель – Цинга, то эти, значит, лихорадки! – догадалась потрясенная Валюшка. – Всего – вместе с Модгуд и Скади – их двенадцать! Все точно так, как сказала та девушка!.. Что же мне теперь делать? Как спастись?!»

Внезапно острые синие огни прорезали мглу, и она стремительно рассеялась, словно ее ветром унесло. Валюшка увидела полчище стремительно приближавшихся белых фигур.