Роберт Стайн - Я живу в твоем подвале!

Я в порядке, подумал я. И я проснулся. Наконец — то я проснулся.

Никаких больше мерзких кошмаров.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Я повернулся к двери — и в комнату вошел великанище!

Мужик улыбнулся мне, и потер короткую черную бороду. Росту в нем было, должно быть, футов семь! Входя в палату, ему пришлось нагнуть голову. У него была пышная черная шевелюра и густые брови, казавшиеся гусеницами, нависшими над стеклами очков.

Белый халат болтался на его долговязой фигуре. На мощной груди подпрыгивал стетоскоп.

— Чувствуешь себя чуток лучше, Марко? — Спросил он. — Я доктор Бэйли.

— Э… А вы настоящий доктор Бэйли? — Брякнул я.

Он сдвинул свои густые брови:

— Ты о чем?

— Ну… — начал я, — другой доктор Бэйли… в смысле, доктор Бэйли в моем сне…

Он сел на край койки. Матрас прогнулся под ним. С минуту он внимательно смотрел на меня.

— Да — да. Меня малость беспокоят эти твои сны, — сказал он наконец.

Он приложил мне к груди стетоскоп и прослушал несколько секунд.

— Сердцебиение полностью в норме, — сообщил он.

Он нахмурился.

— Твоя мать с сестрой сидят внизу, в больничном кафетерии, — сказал он. — Они поднимутся сюда через минуту. Они сказали мне о твоих сновидениях. Твоя мама говорит, они тебя смущают и пугают.

Я кивнул.

— Они были страшные. И такие реальные. Цвета были реальные. И… — Я не знал, что еще сказать.

Доктор Бэйли кивнул.

— Я хочу подержать тебя здесь еще одну ночь, Марко, — сказал он, убирая стетоскоп под халат. — Рентген у тебя хороший. Повреждений черепа я не обнаружил. На коже синяк, но заживет он быстро.

— Так это ж здорово! — Воскликнул я.

Он опять кивнул.

— Да. Но эти твои странные сны меня немножко тревожат.

— Так мне придется остаться здесь еще на одну ночь? — Разочарованно спросил я.

Он поднялся на ноги. Когда он стоял рядом, казалось, что он в целую милю ростом!

— Да. Еще на одну ночь, — сказал он, записав что — то в блокнот. — Приду осмотреть тебя утром. Я почти уверен, что тебя можно будет выписывать домой.

— Спасибо, доктор, — отозвался я слабым голосом. Я не мог скрыть огорчения — так уже хотелось поскорее покинуть госпиталь.

Доктор Бэйли повернулся к двери.

— Ой, чуть не забыл, — сказал он, покачав головой.

Он извлек из кармана квадратный конверт.

— Это пришло на твое имя. Несколько минут назад. Пока твои мама и сестра были внизу. А я чуть не забыл.

Он вручил мне конверт.

— Отдохни, — посоветовал он. — Я сделаю все, чтобы ты смог выписаться завтра утром.

Я еще раз поблагодарил его. Потом наблюдал, как он идет по коридору, пригибая голову. После чего взялся за конверт. Там было написано «ДЛЯ МАРКО», но почерк я распознать не сумел.

Я вскрыл конверт, вытащил записку. Почерк был неровный и мелкий. Приглядевшись, я с трудом прочел:

«Дорогой Марко!

Поторопись, пожалуйста, домой. Пора бы уже тебе взять на себя заботу обо мне.

Жду тебя в подвале.

Кейт.»

Мама с Гвинни вернулись спустя несколько минут.

— Мы тебе угощение притащили, — сообщила Гвинни, вручая мне батончик моего любимого «Милки Вэя».

— Сестра сказала, тебе можно есть когда захочешь, — сказала мама. Она шагнула к моей кровати. — Доктор был? Что он сказал?

— Говорит, завтра утром я уже могу быть дома, — сказал я. — Но, мам?

Она посмотрела на меня.

— Будешь ты наконец есть свой батончик? — спросила Гвинни.

— Позже! — рявкнул я.

— Но это ж твой любимый! — не унималась она.

Я — то знаю, чего ей надо. Откусить хочет!

Игнорируя ее, я вновь обратил взгляд на маму.

— Мам, доктор Бейли дал мне это вот письмо. Понятия не имею, откуда оно взялось. Это от парня по имени Кейт. Помнишь? В одном из моих снов он был. Но это невозможно. Как…?

— Какое еще письмо? — перебила мама. — Покажи мне. Давай я его прочту.

Я полез за письмом. Вроде, положил его на одеяло… Нет. Там его не оказалось.

Я пошарил по кровати.

Нету.

Сел и огляделся по сторонам. Может, на пол упало?

Нет. По крайней мере, я его там не видел.

Я поднял подушку и посмотрел под ней. Нету. Сдернул простыню и одеяло, и обыскал всю постель.

— Какой — то бред, — пробормотал я, качая головой. — Я же держал его в руках. Я его положил — то всего на минуточку.

Мама с Гвинни переглянулись.

— Нет, правда! — воскликнул я.

— Не мог бы ты лечь в постель? — спросила мама. — По — моему, доктор Бейли не хотел, чтоб ты ходил.

— Но мне надо найти письмо, — настаивал я.