Джозеф Д’Лейси - DARKER - Рассказы (2011-2015)

Перевод Александры Мироновой

Он звонил Сандре, чтобы напугать ее… Чтобы она стала его первой жертвой… Жертвой его — серийного убийцы…

DARKER знакомит вас с современным автором из Великобритании, чей представленный здесь рассказ «Маньяк» (Psychokiller) был написан под впечатлением песни американской рок-группы Talking Heads.

DARKER. № 2 февраль 2012

IAIN ROWAN, «PSYCHOKILLER», 2012

— Ты боишься? — прорычал в трубке низкий мужской голос.

— Нет, — сказала я.

— А следовало бы.

— Я не боюсь.

— Ты будешь, когда я скажу тебе вот что: посмотри на дисплей. Этот звонок идет изнутри твоего дома.

— Изнутри дома?

— С телефона в подвале. Что, теперь страшно? Ужасно, да?

— Не слишком. У нас нет телефона в подвале.

— Что?

— У нас не может быть телефона в подвале, потому что у нас нет подвала.

— Ты что, шутишь со мной? Не стоит шутить со мной…

— Я не пытаюсь с тобой шутить. У нас нет подвала.

— Дерьмо. Ты уверена?

— Полагаю, мне лучше знать.

— Дерьмо. Но я уверен, что набрал… Ну-ну, Сандра, погоди же — я выберусь из этого подвала и приду прямо…

— Я не Сандра.

— Что?

— Меня зовут не Сандра, а Джейн.

— Джейн?

— Да.

— Не Сандра?

— Не Сандра. Я даже не знаю ни одной Сандры.

— Ты уверена? Нет, извини, тупой вопрос. Дерьмо.

— Не слишком-то хорошо это у тебя выходит, да?

— Да, это ведь…

— Ведь что?

— Не важно.

— Да нет, продолжай. Ведь что?

— Мне впервой. Делать… это. Быть серийным убийцей.

— Если это первый раз, то, значит, ты еще никого на самом деле не убил.

— Ну… но… знаешь…

— Так что ты не можешь называть себя серийным убийцей.

— Выходит так.

— Вообще-то, если это первый раз, то технически ты даже не убийца.

— Я… нет. Не убийца. Но я читал книги. Учился у лучших!

— Не очень-то заметно, а?

— Видимо нет. Я… Слушай, я неудачно упал, когда забирался через окно в этот подвал, и довольно сильно поранил ногу, может, даже сломал. И я только что попробовал открыть дверь, но она заперта, а я не думаю, что сумею выбраться обратно через окно с моей ногой. Она очень болит. А еще здесь водятся пауки. И я здорово замерз, и даже не уверен, что наверху кто-то есть, и если я не могу даже дозвониться до них чтобы напугать, я вряд ли сумею выбраться отсюда. Помоги мне. Пожалуйста.

— Ты боишься? — прорычала я в трубку низким голосом. Он ничего не сказал. — Ты боишься?

Наконец он тихонько промямлил: — Да.

Я повесила трубку.

Перевод Александры Мироновой

Незадолго до своей смерти слепой Адриан Борлсовер овладел искусством автоматического письма, и те записи, которые вела его рука, казалось, были адресованы его племяннику, Юстасу. Когда дядя Адриан умер, то его правая рука, используя «писательский опыт», подделала просьбу старика: рука, после его смерти, должна была быть отправлена Юстасу. Обманув таким образом Юстаса, вселившаяся в руку тварь — заблудшая сущность или чей-то дух — не без удовольствия каталась по перилам. Но она отличалась и повышенной мстительностью, и в конце концов — зарезанная, сожженная, но все-таки живая, — ей надоедает играться с ним…

Имя и творчество британца Уильяма Харви (1885–1937) осталось в незаслуженном забвении не только в России, но и на родине писателя.

DARKER. № 2 февраль 2012

WILLIAM FRYER HARVEY, «THE BEAST WITH FIVE FINGERS», 1919

Однажды, когда я был еще маленьким мальчиком, отец взял меня с собой к Адриану Борлсоверу. Пока отец уговаривал его сделать пожертвования, я играл на полу с черным спаниелем.

— Мистер Борлсовер, вы можете пожать руку моему сыну? Когда он станет взрослым, ему будет что вспомнить и чем гордиться.

Я подошел к постели, где лежал старик, и, потрясенный неброской красотой его лица, вложил свою руку в его ладонь. Он ласково поговорил со мной и наказал никогда не огорчать отца. Потом он положил правую руку мне на голову и попросил Господа благословить меня.

— Аминь! — заключил отец, и мы с ним покинули комнату.

Мне почему-то захотелось плакать, зато отец был в отличном расположении духа.

— Джим, — сказал он, — этот старый джентльмен — самый удивительный человек в нашем городке. Вот уже десять лет как он ослеп.

— Но у него же есть глаза, — запротестовал я. — Черные и лучистые. И совсем не закрытые, как у Нориных кукол. Почему же он не видит?