Джозеф Дилейни: Рассказы Ведьмака: Ведьмы

Некоторые называют Джона Грегори величайшим ведьмаком Графства. Другие считают, что он лишь подготавливал этот путь для другого. Он с раннего возврата был мужественным и умелым, и преодолевал свои самые сильные страхи.

Прежде чем Джон Грегори стал ведьмаком, он столкнулся с множеством ужасов: злокачественными ведьмами, домовыми костоломами, и мучающимися неупокоенными душами. «История Ведьмака» расскажет нам о том, как он делал первые шаги к тому, чтобы стать учеником ведьмака.

Когда я был еще маленьким, мне тогда пожалуй было шесть или семь лет отроду, то мне приснился кошмар. Начинался он как просто неприятный сон. Я сидел перед очагом, в маленьком передней комнатке в нашем доме в Хоршоу. Я наблюдал за огнем, за искорками, которые устремлялись вверх по дымоходу. Моя мама тоже была в этой комнате. Она вязала. Я слышал ритмические звуки спиц, и это успокаивало меня. Но затем я услышал звук приближающихся шагов. Сначала я подумал, что звук шагов доносится снаружи дома, там где были мой отец и братья, но с тревогой я понял, что шаги доносились из подвала. Кто там может быть? Звук тяжелых сапог становился все громче. Что-то поднималось к нам. Я уже слышал шаги на кухне. Оно идет за мной. В воздухе возник отчетливый холод — но не такой, который обычно бывает зимой; это был другой холод.

В кошмаре, я попытался позвать свою маму, но ничего не получилось. Я был парализован, онемевший, замороженный на месте. Сапоги продолжали приближаться ко мне, мама продолжала сидеть и вязать. Ужас усиливался. Огонь начал мерцать, становилось холоднее. С каждым новым звуком тяжелых и уверенных шагов. Паника, ужас и страх усиливались во мне с каждой секундой.

В комнату вошла темная тень в форме человека. Он подошел ко мне, и прежде чем я смог что-либо сделать, схватил меня и засунул себе под мышку. Затем он понес меня на кухню, и начал спускаться в погреб. Я знал, что это лишь кошмар, что я должен проснуться, прежде чем он опуститься вниз, достигнет конца этой темной лестницы.

Каким-то образом, у меня получилось. Я проснулся, задыхаясь от страха. Лоб был покрыт потом. Все тело дрожало от того, что произошло в моем кошмаре.

Однажды мой кошмар чуть не стал реальностью. Он снился мне множество раз в течении нескольких лет. Мне нужно было рассказать об этом кому-то, и я рассказал своему брату, Полу. Я боялся, что он станет насмехаться надо мной, подшучивать, называть трусом. Но к моему удивлению, он был удивлен, и дрожащим голосом сказал, что видел такой же сон. Сначала я едва ему верил — но он говорил правду! Нам обоим снились кошмары, один и тот же сон. В некотором роде я немного успокоился, но что означало такое совпадение? Мы с ним обсудили это, и пришли к некоторым согласованиям.

Если я просыпался раньше него, избавлялся от кошмара, то я бежал к нему, и будил его, забирая из лестницы, ведущей в темный подвал. Брат тоже тряс меня за плечо, когда избавлялся от кошмарного сна раньше меня. Много ночей я спал спокойно. Я всегда просыпался, полон гнева, готовый пнуть его. Однажды, он разбудил меня, и с ужасом на лице прошептал:

— Мне только что приснился сон!

Я был зол на него, за то что он разбудил меня когда я крепко спал, но я рад что не пнул его — потому что в следующий раз когда мне снился бы кошмар, он мог и не разбудить меня.

Мы говорили себе: это лишь кошмар, который пугает нас обоих. Мы не знали что нас ждет, кода мы спустимся на дно подвала, но что-то подсказывало, что там мы будем в ловушке кошмара, мы не сможем проснуться или умрем во мне.

Однажды ночью я проснулся, мне ничего не снилось, но я услышал шаги из подвала. Сначала я подумал, что это сон. Но со страхом я понял, что ошибался. В лопате кто-то копал яму, я слышал звуки лопаты вонзающей в землю. Я снова почувствовал неестественный холод и звуки шагов, поднимающихся по лестнице, прямо как в моем кошмаре. Закрыв уши руками, чтобы не слышать этого, я свернулся в комок. Не помогло. Звуки и дальше разносились у меня в голове. В конце концов, я был напуган до плача, я закричал.

Это слушалось не в первый раз, и у моей семьи иссякло терпение. В одну из ночей, когда я снова разбудил всех своим криком, мой отец схватил меня, оттащил в подвал и закрыл там, в темноте. Я был один, ловушке, в одиночестве.