Сергей Недельский - Прайм Поинт

Рыбаков вошёл в зал – два преступника лежали на полу, у их тел уже образовались лужицы крови. Посреди комнаты кресло. Связанный Егор безвольно висел в путах, не подавая признаков жизни.

Роман подбежал, нащупал у него пульс и от сердца отлегло.

– Жив.

Адреналин еще бурлил в крови, ноги слегка колотились. Рыбаков набрал скорую. Пальцы не слушались. Посмотрел на невозмутимо обыскивающего трупы Ермака.

– Паша, давай вниз. Того водителя тащи на базу, никого к нему не подпускать. Я здесь подожду, – Роман присел на диван, жутко хотелось курить. – Как бы Егор не оказался единственным выжившим из списка.

Ермак кивнул и исчез за дверью, но буквально через несколько минут вернулся хмурый.

– Не успел я, Димка проморгал. Наш клиент успел какую-то хрень глотнуть. В воротнике зашита была капсула. Окочурился моментом.

Егор пришёл в себя в больничной палате с выкрашенными до половины синей масляной краской стенами. Соседние койки оказались свободными. Поднялся и направился к дверям, слегка замутило, но в целом самочувствие нормальное. За дверьми обнаружился хмурый охранник в милицейской форме.

– Куда? – буркнул он, сдвинув брови.

– Да в туалет я, – Егор потопал по коридору.

Охранник пошёл следом. Подождал у уборной, и так же тенью, следуя по пятам, проводил до палаты.

– Где это я? – поинтересовался Егор.

– Госпиталь МВД, – коротко ответил милиционер и занял свой пост у дверей.

Егор вернулся в палату, сел на койку и посмотрел в окно: редкие деревья, пара припорошенных снегом лавочек, возле которых тёрлись несколько курильщиков. Высокий бетонный забор не позволял рассмотреть улицу за больничным двором. Егор улегся поудобней, прокручивая в памяти события последних суток. Пока все указывало на то, что у него съехала крыша, но верить в это не очень то и хотелось.

Дверь палаты неожиданно скрипнула, и вошёл подтянутый мужчина в стильном пиджаке. Егор на секунду опешил, а потом широко улыбнулся:

– Ром, ты откуда здесь?

– Не вставай, – махнул Роман, начавшему было подниматься с кровати другу, – у тебя постельный режим. Ну как ты?

Рыбаков пристроился на табурет у больничной койки и пожал Воронову руку.

– Порядок, – Егор улыбнулся, и, откинув одеяло, сел. – Целёхонек, только выспаться бы, а то за последние дни подустал что-то.

– Я вот тебя как раз про последние дни и хотел расспросить. Дело серьезное, чем быстрее я это все разгребу, тем быстрее нормально с коньячком посидим.

– Значит, дело ведешь ты? – новость порадовала Егора.

– Да. Прислали из столицы, местным задницы прикрывать. Думал заехать к тебе, как закончу. Но вот раньше встретиться получилось.

– Выходит, это ты меня вчера спас, – Егор припомнил произошедшее после инъекции, которую ввели ему бандиты. – Я как в кумаре после укола был, показалось, что лицо знакомое мелькнуло. Думал, привиделось.

Рыбаков улыбнулся:

– С тебя причитается.

– Не вопрос, Ром. Ладно, давай спрашивай, постараюсь помочь, чем смогу.

– Что знаешь о людях, которые тебя пытали? – спросил Роман, сразу превратившись из веселого приятеля в сосредоточенного следователя.

– Вообще ничего не знаю. С утра проснулся, мобильник на зарядку поставил, только кофейка заварил – звонок в дверь. «Откройте милиция». Я открываю, мне ксиву в морду тычут. Вваливаются четверо по гражданке: «Руки за голову. Лицом к стене». Спеленали как младенца и в кресло усадили. Прыткие пацаны. Очень быстро работали. Разговаривать не стали, сразу укол какой-то всандалили, подождали пару минут и только потом расспрашивать давай, – по лицу друга Егор видел, что тот обдумывает каждое услышанное слово.

– О чем спрашивали?

– Да чушь полная. Один и тот же вопрос: «Какую миссию поручил тебе Синдбад?» А я как в анекдоте про пионера-героя: «… Если б знал, разве б не сказал».

– Погоди. Давай не торопясь, вспомни, что они друг другу говорили. Как называли. Они считали тебя уже покойником, может лишнее что сболтнули. Вели себя как? Мне любая мелочь важна.

– Между собой они не общались. На меня почти сразу укол начал действовать, все как в тумане, голос этого с пистолетом только слышу, а видеть почти ничего уже не могу. Может, наркотой какой накачали. Он что-то бубнел монотонное, не помню ничего я, Ром, больше.

– Так, – Роман встал и зашагал по палате, – давай тогда вспомни, что до этого утра было. Не спеша, подробно.

– Да боюсь, ты меня в дурку упрячешь, после моих рассказов.