Александр Костиков: Белая королева

Интересно придумано, кстати: партия в любом случае закончится до того, как в городе поднимется хоть какой-то интерес по поводу пропажи стольких людей. Да тут еще и выходные. Одна надежда, что в полицейском управлении заинтересуются пропажей своего сотрудника, тогда и начнут рыть да копать. Только нам от этого не легче. С получасовым интервалом на ход партия закончится быстро.

В принципе, если играть в стиле полного новичка против профессионала, партию можно закончить быстро и просто, с наименьшими потерями. Собственно, самая главная для нас потеря — это король… Пардон, королева. Мат, и игра закончена. Да только жуть как не хотелось терять Лену. Кто бы другой находился на этом месте, я бы… я бы… Не знаю. Но вот если королем был бы обильно потеющий толстяк, что сейчас в роли слона на f1, или вот та пожилая женщина, с виду домохозяйка, что тоже в роли пешки на d2, шах я бы воспринял намного спокойнее.

«Ваш ход!», неожиданно, на всю ширину каждого из экрана, появилась надпись. И тут же включился таймер, отсчитывающий первые полчаса времени. Одновременно появилась и шахматная доска с расстановкой как наших сил, так и команды черных. Все же интересно, кто играет за черных: такие же бедолаги, как мы, но из другого города? Или из нашего же, из тех же «клеток» что я вычислил? Знаем ли мы друг друга или незнакомы?

То, что включился еще и звук, я понял из-за истеричного визга бородача, продолжающего ломиться в стены. Что он там пытается выдавить из себя, непонятно, наверное, все слова кончились, осталось одно завывание. Даже женщины вели себя не в пример спокойнее, чем он. Возможно, что успели отплакаться и откричаться.

— Михаил! — грозный и громкий окрик капитана Свиридова заставил вздрогнуть не только меня. Он же остановил бородача и заставил снова посмотреть на мониторы. — Прекрати!

— Прекратить? — снова взвился бородач. — Да как ты можешь? Теперь нас всех убьют! Ты это понимаешь, мент поганый?

— Из-за тебя мы здесь оказались? — у меня сдали нервы. Я подскочил на ноги и обвинительно уставил палец в направлении незаметной видеокамеры. — Ты работаешь на этих бандитов.

Народ загалдел, когда услышал это откровение. Кто-то готов был разорвать бородача голыми руками, если бы мог добраться до него. Остальные распалялись, только потеющий толстяк не принимал участие в возникшем кипеше. Казалось, что ему с каждой минутой становится все хуже и хуже.

— И что? — чуть не подпрыгнул бородач. — Я, между прочим, жить хочу! Понятно? У меня был план! Если бы эта сучка не начала истерить, игра прошла бы быстро и с наименьшим количеством жертв! Так нет же! Народ, это она виновата, та сучка, которая сидит в камере белой королевы!..

— Заткнись! — закричал я, но этот возглас был никем не услышан. А, может, и услышан, да только проигнорирован. Динамики и микрофоны включены, и выключать их никто не собирался. У меня же такой возможности не было.

— Это она! Если бы она сделала ход, все мы сейчас находились бы по домам! — продолжал визжать бородач.

Но его выкрики были уже бесполезны. Человек, который принял участие в организации это ада был людям ненавистнее, чем Лена, допустившая ситуацию, когда этих же людей буквально выдернули из привычной обстановки и заперли по камерам. Обвинения в сторону бородача неслись угрожающим валом, таким, что он в какой-то момент уже не мог перекричать всех, и пришлось заткнуться. Он показал всем кулак с оттопыренным средним пальцем и демонстративно отвернулся, что породило очередную волну праведного народного гнева.

Я больше не принимал в этом участия. Начав бучу, заткнулся, а впоследствии, когда крики людей стали зашкаливать децибелами громкость дискотечного грохота, тоже заткнул уши. Понемногу стала болеть голова.

— Тихо! — громкий, командный голос полицейского заставил всех заткнуться. — Суд Линча будем устраивать позже. Сейчас же нам надо думать, как выбираться отсюда.

Время понемногу тикало. Да какой там понемногу, зачем себя обманывать. Кипешь занял больше половины отведенного нам срока.

— Кто-нибудь умеет играть в шахматы? — теперь уже, когда все более-менее успокоились, спросил капитан.

— Бородач, — усмехнулся я. — Но я бы ему не верил.

— Еще кто-нибудь? — спросил полицейский.

Потеющий толстяк, несмотря на то, что ему становилось все хуже и хуже, проявил интерес к вопросу. Он поднял голову к видеокамере.

— Ходите d2-d3, — тоном, словно делает одолжение, посоветовал Михаил. — У меня в запасе есть еще пара ходов без жертв. Но вы меня, — он усмехнулся, — конечно же, теперь и слушать не будете.