Капитан Свиридов, наконец, решился и, толкнул приоткрытую дверь, открывая ее до конца, после чего кивнул в мою сторону. Ну, конечно, снова отдуваться. Впрочем, он прав, меня Лена быстрее узнает.
— Лена? — негромко позвал я. — Ты здесь?
Ответа мы не услышали. Тогда капитан Свиридов отодвинул меня в сторону и, достав зачем-то пистолет, вошел внутрь.
Туалет небольшой: сначала предбанник, с рукомойником, дальше дверца в основной отдел. Там, предполагаю, должны быть еще дверцы в кабинки. Я ж ни разу здесь не был. Мужской туалет устроен чуток по-другому.
Вслед за первым помещением, где вдвоем развернуться сложновато, капитан, уже смелее, толкнул дверь в следующее. Там тоже никого не было, а я снова позвал Лену. В ответ — тишина. Ну, я бы тоже затих, если б делал свое дело, а тут меня бы звали какие-то тетки. Впрочем, Лены здесь не было. Двери в кабинки оказались открыты, и внутри никого не было.
— Странно, — буркнул полицейский. — Ладно, выходим.
На этаже было тихо, только что мы вносили в нее небольшой диссонанс: шарканье подошв по полу да тяжелое и напряженное дыхание трех мужиков. Тем не менее, задорную мелодию мы не просто услышали — вздрогнули от нее: так неожиданно она прозвучала. Сотовый Лены оставался в кабинете, когда мы пошли искать ее саму по этажу.
Мы переглянулись. Первым отреагировал бородач:
— Посмотрим, кто звонит? — предложил он.
— Родители наверняка, кто же еще? — буркнул я.
Тем не менее, мы вернулись в кабинет, делать все равно было больше нечего, разве что покинуть наш офис.
Телефон продолжал звонить, когда мы ворвались в Ленин кабинет. Кроме того, он вибрировал, пытаясь прорваться по бумажкам к краю стола и сверзиться оттуда. Михаил первым добрался до сотового и подхватил его, не дав упасть на пол.
— Это незнакомый номер, — сказал он.
— Дай сюда, — Свиридов мигом выхватил сотовый из рук Михаила и нажал на зеленую кнопку ответа, после чего нажал еще парочку, включая громкую связь.
Или модель ему знакома, или можно к капитану обращаться по поводу их настроек. Включилась громкая связь.
— Кто звонит? — первым делом спросил полицейский и положил сотовый обратно на стол.
Сотовая трубка молчала. Вместо того, чтобы услышать голос из трубки, внимание наше привлек монитор. На нем, самопроизвольно, запустилась какая-то программа. Сначала я подумал, что монитор просто выключился: рабочий стол исчез, экран почернел. Но нет, тут же в центре появилась фигурка черного шахматного короля, а под ним появилось предложение: «Ваша команда не выполнила условий игры».
Как тогда, когда мы читали правила. Буквы быстро появлялись, словно кто-то откуда-то печатал ответ, а мы выдели результат в режиме реального времени.
— И что? — нахмурился капитан, зыркнув на сотовый.
«Невыполнение условий игры влечет за собой определенные меры», — снова напечаталось на мониторе. Предыдущая фраза при этом исчезла.
То ли машина на вопрос отвечала, то ли продолжала писать нам послания по заданной программе.
— Что за меры? — полицейский спрашивал серьезно, в его голосе не было ни иронии, ни насмешки, ни презрения к собеседнику.
«Игра должна быть сыграна до конца!», — отпечатался ответ.
И все. То ли ждет очередного вопроса, то ли дает время на раздумья и формулирование следующего вопроса. Впрочем, тот не замедлил появиться:
— Где Лена? — чуть было не выкрикнул я. Удалось вовремя сдержаться, но голос, все-таки, дал петуха.
«В надежном месте».
— Это в каком таком «надежном месте»? — хмыкнул Михаил.
«Возможно, вы скоро об этом узнаете», — был ответ, и связь с неизвестным прервалась.
— Он бы все равно не сказал, — пожал плечами Михаил, когда две пары глаз уставились на него.
— Это означает, — сказал капитан Свиридов, — что нам нужно быть осторожными и держаться, по возможности, вместе. С тремя ему будет сложнее справиться, чем по одному.
Родители! Вы завтра меня не увидите. А, возможно, и послезавтра. Если домой явлюсь с такой компанией, это папку с мамкой насторожит и породит кучу вопросов.
Я подошел к окну, отодвинул в сторону шторы и взглянул уже на ночной город. Со второго этажа мало что можно увидеть, только соседние здания на той стороне улицы. Несколько вывесок все еще работающих магазинов, автомобильное движение и десятки пешеходов, что освещали огни уличных фонарей. Пластиковые окна пропускали минимум звука, но так и ощущалось движение и звук, исходящий оттуда. Над крышами соседних зданий в небе линзой виднеется отражение уличного освещения. Дождя уже не было: тучки разошлись, открывая звезды и серп ущербной луны. Она казалась крупной и яркой: без телескопа можно разглядеть кратеры и моря. Правда, для этого нужно напрягать зрение.
Читать дальше