Ксения Таргулян - Корабль уродов

— Да как же могло такое извращение сложиться? — покачал головой Артур.

— Ну… я примерно себе представляю. Родерик был средневековым рыцарем, так? Ему было не в диковинку убивать людей. Кроме того, будучи высокородным, он очень пекся о своем происхождении и наследниках. Корабль, в свою очередь, долго существовал на дне моря и наблюдал жестокую природу, где существа убивают и пожирают друг друга, чтобы не умереть с голода, и это нормальная часть жизненного цикла каждого из них. Родерик требовал сдаться и подразумевал под этим в некотором роде рабство — потому что это средневековые времена. Корабль требовал оставить в покое его детей. Потом Родерик потерял сознание или умер, и, так или иначе, соглашение было заключено. Впрочем, может, изначально оно было и не совсем таким, но за первые десятилетия трансформировалось и в итоге приняло привычный нам вид.

Трое смотрели на него вопросительно. Джек перевел дух и продолжил:

— Как я понимал и раньше, а теперь убедился: кораблисты — это единый организм с коллективным разумом, как колония одноклеточных. А кристалл — это их мозг, а заодно и праотец, и божество. Он управляет тем, как развиваются зародыши, и вкладывает в них всё, что видит кругом. Именно поэтому они такие странные мутанты на вид — в них смешано всё, что существует вокруг кристалла. Поднявшись со дна, он начал затоплять их геном новой информацией — кусочками насекомых, птиц, рептилий. К щупальцам и чешуе добавились крылья, когти, панцири, шипы. В общем, всё, к чему ты привыкла, Вренна.

А после договора, когда кристаллы оказались заключены в стенах Замков, всё, с чего они могли копировать новых кораблистов — это старые кораблисты, и мы, Вентедели. Поэтому в течение всех этих сотен лет кораблисты почти не менялись, разве что стали чуть более человекообразны. И их агрессия по отношению к людям объясняется тем же самым. Она могла развиться в первое время — и постепенно стать частью договора. Их ненависть — это только отражение нашей ненависти. Это может звучать немного наивно и нравоучительно, но… — Джек облизнул губы, подбирая слова, — Очевидно, что они питали к нам взаимную ненависть. Просто это происходило не потому, что мы причинили вред лично кому-то из них, и они хотят отомстить — а потому что они впитывали это чувство, развиваясь. У них просто не было другого выхода, кроме как платить нам той же монетой.

А теперь, когда этот кристалл уполз и предоставлен сам себе, он, вероятно, начнет воспроизводить всё, что его окружает, и кораблисты очень изменятся. Если он обоснуется в лесу, они станут похожи на растения и лесных зверей, если в реке — на рыб, ну и так далее. В любом случае, у них не будет больше причин враждовать с людьми, по крайней мере, до тех пор, пока рядом с кристаллом снова не поселятся люди.

Он помолчал и добавил с усмешкой:

— Но, может, лучше не рисковать, и да — найти и добить его.

Вренна рассмеялась:

— Почему-то мне кажется, что это невозможно. Полкило живого желе в целом городе?

— Согласен, — улыбнулся Джек. — И к тому же, думаю, он еще не скоро очухается. Так что если кораблисты когда-нибудь и доставят кому-то неприятности — то едва ли это будем мы. Разбираться с этим придется нашим далеким потомкам.

— Вероятно, Родерик думал так же, — заметил Артур.

— Не, — отрезал Джек. — Он умер и не знал, что натворил.

Паром отходил в полночь, и машины, загущая воздух, медленно вползали на него с причала Штаман-Рейна. Вренна вышла из форда и стояла у борта корабля, меланхолично глядя на черную воду внизу. Она шевелилась и поблескивала в свете городских огней, и казалось, там внизу есть свое звездное небо, и мусор, колеблющийся на ряби — это далекие глубоководные метеориты.

Проплывут незаметно два часа на пароме, неспешно пересекающем реку, и вновь станет неясно, куда направляться дальше. С поезда на корабль, с корабля автостопом — похоже, вот какой свободы они добились. Короли уродов сами стали шрамом — болезненным воспоминанием, от которого не терпится избавиться.

org.svejevalo.ven/politics/08-12-13/d27jf14tcytjd.html

08.12.13

Сегодня, в честь первой годовщины пресловутого Последнего Бала, я хочу поделиться с Вами некоторыми соображениями — подвести черту года, если хотите. Легко и приятно радоваться победе над «преступниками против человечества» — но, может, всё не так однозначно? Я постараюсь вкратце разложить по полочкам все изменения, произошедшие за этот год.

Безусловно, официальная пресса и телевиденье уверяют нас, что все наши беды ушли вместе с эпохой Вентеделей, а если кому-то кажется, что он несчастлив — то это не более чем остаточный эффект. Интернет кишит документальными и поддельными фотографиями со зверствами Вентеделей, и нас уверяют, что теперь это в прошлом. Отныне не будет ни пыток, ни убийств, ни надругательств.