Ксения Таргулян - Корабль уродов

После недолгого копошения на границе осязания долгожданный гость проник в него. И Корабль ответил тем же. Люди — открытая система. Всё их тело пронизано бесконечным количеством отверстий, побольше и поменьше, они постоянно погружают что-то в себя, пропускают по своему нутру и извлекают наружу. Поэтому люди — всё равно что открытая книга, стоит только коснуться их.

Выражаясь человеческим языком, «король» обнял гостя и сказал:

— Добро пожаловать. Кто вы? Представьтесь, пожалуйста. Я бы тоже представился с удовольствием, но, к сожалению, мне нет имени. Поэтому я вкратце расскажу вам свою жизнь, хорошо? Надеюсь, это даст вам некоторое представление о том, кто я, и в некоторой же степени поможет вам простить мне мою безымянность.

Далее следовало быстрое, но подробное изложение нескольких тысяч лет скитаний по космосу и сотен лет нетяжелого, но слегка неожиданного и, пожалуй, не то чтобы унизительного, но… обидного рабства на земле. Вернее, оно должно было следовать. Увлекшись описанием одной миловидной, но глупой и заносчивой кометы, Корабль совсем поздно заметил, что сознание гостя стремительно расщепляется, а ведь ему нужна была беседа, а не монолог!.. И Корабль суетно и наскоро выжал из мозга человечка все сведения, лежавшие на поверхности.

И — о ужас!

Правильно ли он понял?

Он увидел летучую машину, из которой на его гнездо сыпались черные яйца и покрывали землю огнем! Можно ли верить этому? Можно ли вообще верить человеческому сознанию? Ведь то, что они представляют, может быть не воспроизведением реальности, а чем-то случайным, вымышленным, фантастическим! Разве не абсурдно и не потрясающе видеть то, чего нет?

Но это было не единственным знаком.

Чуть глубже под коркой скрывалось: «…ни в коем случае не появлялись восьмого числа в Морской Короне, так как мы ее взорвем, вот». И еще: «…не освободились окончательно, а мы уже знаем, что Договор не восстановить и можем нарушать его — сейчас самое время для атаки ». А еще глубже: « Я предлагаю истребить кораблистов, пока они слабы и безвольны! »

Не выдержав такого глубокого проникновения в себя, человечек задергался в объятиях «короля», и поток его мыслей, чувств и воспоминаний, текший по жидкому телу, начал истоньшаться и конвульсионно пульсировать, грозясь вот-вот оборваться. Нужно было спешить.

Не церемонясь больше, Разум взял в свои виртуальные руки истощенное сознание и безапелляционно предъявил ему цепь ярких и однозначных образов, как бы говоря:

— Я больше не буду вам подчиняться!

— Ты вытащишь меня отсюда!

— Мои дети отныне свободны и не связаны ни службой вам, ни вашей кровожадностью!

Словно вода сквозь пальцы, ускользало внимание этого нерадивого дипломата. Вцепившись в его присутствие, Корабль транслировал новые и новые изображения, запахи, звуки и ощущения — но от каждого из них сознание человека только травмировалось, всё сильней накреняясь, будто тяжелая ваза с душой. Вместе со всей своей «речью» Разум читал расплывчатые черные круги, плывущие перед гостем — признак его отдаления. И вот, он сомкнул глаза. Трансляция замкнулась на «короле». Чернота поглотила всё зрение несчастного. Где-то внутри него, в глубине, в бессознательном, еще слабо копошилась жизнь, точно червяки, задыхающиеся в дождь под землей, но оболочка как тела, так и разума лишилась всякого движения.

Если оперировать людскими категориями, он умирал.

«Это что же получается, — с несвойственным ему напряжением бессловесно подумал Корабль, — он не сможет выполнить наш свежий Договор?»

«И я умру?..»

Уж в чём-чём, а по части жажды жизни он был близок к человеческим существам.

Будь у него побольше времени на раздумья, он бы, вероятно, с отвращением отверг эту идею. Но восьмое число наступило, а его единственный, как казалось, шанс вот-вот совсем затеряется в своей персональной темноте. И Корабль решился.

— Ты снимаешь?

— Да. Да! Не лезь!

— Возьми крупным планом!

Вренна рванулась было к ним в страстном желании выбить из рук эту чертову камеру, но ее крепко удерживали чьи-то руки. Она судорожно огляделась, сама не зная в поисках чего — и с ужасом увидела еще одну камеру в небольшом отдалении. Ублюдок! Как он смеет!.. так пользоваться ситуацией…

Вопреки ее желанию взгляд вернулся к кристалообразной форме, поглотившей Джека. Сквозь ее мутноватую структуру виднелись темные очертания человеческой фигуры. Фигура слабо шевелилась, медленно, скорее в силу инерции, передвигаясь к центру… существа. Вренна зажмурилась, но изображение не уходило с сетчатки — даже наоборот: оно будто разгоралось, вопило о себе, пульсировало вместе с ударами крови об ушные перепонки.