Ксения Таргулян - Корабль уродов

Я отвела глаза и пожала плечами:

— Наверно.

Большинство наших разговоров сводилось к обмену колкостями, и обычно никто не обижался — мы привыкли так жить, а можно даже сказать, он меня приучил. Впрочем, иногда задиристость выходила за пределы слов, и кто-нибудь начинал портить другому жизнь. Так, как-то промозглым вечером я отправилась вместе с ним на его свидание с барышней по имени Юля. Села в машину и упрямо отказывалась выходить — пусть не думает, что может свободно ходить налево и даже не скрывать от меня этого, законный супруг называется.

Мы приехали в роскошный ресторан, где за столиком его уже ждала молоденькая блондинка — такая хорошенькая, что я даже оценила его вкус в женщинах. А потом мне стало интересно, чем заканчиваются у него такие истории — он просто бросает девиц, утолившись, или вспоминает вентеделевское прошлое? И я взглянула на девушку с некоторой жалостью.

Обозленный, Джек объяснил ей, что я его истеричная неадекватная племянница, которая увязалась сегодня с ним. Юля отнеслась к новости удивительно благодушно.

Мы сделали заказ, его долго готовили и наконец принесли, и я мысленно ужасалась схожести происходящего с трапезами в Замке. Пара штрихов — и официант теряет человеческие очертания, а свинина их приобретает.

Но эти мысли я держала при себе, а сама тем временем третировала Джека всяческими двусмысленными замечаниями, жаловалась на него Юле и, в общем, развлекалась, как могла. Но это действительно было довольно истеричное состояние, и мои душевные силы быстро иссякали от такого надрывного веселья.

А Джек медленно зеленел от злости. В конце концов, его терпение иссякло чуть раньше, чем мой запал.

— Так, довольно! Вера, — он испепелил меня взглядом, не забыв, впрочем, использовать «человеческое», конспирационное имя вместо настоящего. — Пять тысяч крон — и ты отстанешь от меня. Хорошо?

Я поджала губы.

— Десять.

— Пять, или тебя так прельщает мое общество?! — он стукнул ладонью по столу. — Черт тебя подери, ладно! Вот! — он выцарапал банкноты из бумажника и швырнул мне. — Завтра отдам остальное, только исчезни!

Меня словно окунули в помои, но я заставила себя взять деньги и с победоносным видом удалиться. Удалилась я недалеко — за столик в другом углу ресторана. И там заказала текилу. С непривычки алкоголь прямо-таки разъедал слизистую оболочку, но я твердо решила не давать слабину.

▪

Джек устало откинулся на обитую бархатом, мягкую спинку стула и выдохнул. Остро хотелось курить, но в этом ресторане курящих залов не было.

Юля испепеляющее сверлила его взглядом.

— Ну что?! — раздраженно буркнул он.

— Как ты можешь с ней так обращаться? — взорвалась она. — Она же твоя племянница! И сейчас она на твоем попечении!

— Кто просил ее увязываться со мной? И нести весь этот бред?

— У нее переходный возраст, нужно быть терпимей.

— Ой, да что ты, Юля! «Переходный возраст», — передразнил он. — Просто она стерва.

Юля укоризненно покачала головой.

— И поэтому ты сажаешь ее под домашний арест и?..

— Ага, верь ей больше. Я никогда не мешал ей уходить — а здесь уж подавно.

— Но, Джек!..

— Хватит, — холодно отрезал он, заметив, что к ним подходит официант.

На скатерть легко опустился десерт для девушки, и она, напоследок стрельнув огненным взглядом в Джека, принялась за него.

Джек без аппетита поковырял остывающий стейк, глотнул вина и, пообещав «сейчас вернуться», выскользнул на улицу. Черное небо впитывало бледное свечение множества фонарей, и только на горизонте расплывалась тонкая полоска синевы. Где-то вдалеке готовилась гроза, и в воздухе висела тяжелая электрическая завеса.

Джек вытащил из кармана пиджака пачку сигарет, достал оттуда одну, зажег и с наслаждением затянулся. Дым взвился от пульсирующего уголька к небесам и затерялся в ночи. Боль в висках растворялась, будто под нежной рукой целителя.

Он швырнул окурок в мусорку и возвратился в душный ресторан. И как не выходил — его сразу охватило жгучее раздражение от вида всех этих людишек, от вида Юли, которая не преминет сейчас снова сделать ему какое-нибудь замечание, а то и вовсе возобновить ту отвратительную лекцию. Он уселся напротив нее, стараясь выглядеть максимально спокойным и безучастным.

Но план не сработал: Юля обратилась к нему. И то, что она сказала, оказалось хуже, чем он только мог предположить:

— Она здесь, — прошептала Юля, наклоняясь к нему.

— Что? — Джек недоуменно нахмурился.