Роман Глушков - Найти и обезглавить! Головы на копьях. Том 2

– Вот как? – усмехнулся Пивной Бочонок. – Значит, я спасаю жизнь Шону, принося в жертву свою? И почему я не удивлен, Бурдюк, слыша от тебя такое!

– То ешть ты не желаешь пожертвовать шобой ради ребенка?

– Может, и впрямь когда-нибудь пожертвую, кто знает, – пожал плечами ван Бьер. – Но не сегодня, ты уж извини. Потому что не только я, но и Трескучий будет против твоего гнусного предложения.

– Я?! – наморщил лоб великан. – Да нет, я не возражаю. С чего бы вдруг мне быть против?

– С того, что если я так и так умру, то какой резон мне биться с тобой в полную силу? Наоборот, для меня будет намного выгоднее поддаться тебе и умереть в славном поединке, чем быть разорванным на куски твоими приятелями.

– У-у-у… Э-э-э… Так это… Ну как бы… – Лоб Ярбора наморщился еще сильнее. Но вскоре до него дошел смысл кригарийских слов, и он, повернувшись к главарю, запротестовал: – А ведь кригариец прав! Условия и правда поганые. И для него, и для меня. Надо их пересмотреть – не хочу, чтобы он нарочно мне проигрывал!

– Да пропадите вы пропадом! – выругался Бурдюк. Но Трескучий буравил его недовольным взором, и он, не найдя, чем возразить, умолк и призадумался.

– Послушайте, Аррод, и ты, Ярбор! – обратился к ним помалкивавший доселе Шемниц. – На кой вам сдались эти поединки и прочие игры, когда у нас на кону такой куш? И он практически уже ваш! Просто убейте кригарийца и дело с концом! Мало ли, что вы ему пообещали! Убейте его и не забивайте головы ерундой – все равно никто кроме здесь присутствующих никогда об этом не узнает.

Не исключено, что Бурдюк, поразмыслив, прислушался бы к этому дельному совету. Но Трескучему он пришелся не по душе.

– Ерундой?! – вскипел он. – Вы сказали, что это – ерунда?! Не лезьте не в свое дело, полковник! Не вам, предателю, учить нас, как нам жить. Вы продали свой легион за золото, но мы – это не вы! Мы воюем за золото и любим торговаться, но наши законы крепче и честнее ваших. И если мы заключили сделку, этот договор будет во много раз крепче присяги, что вы дали своему тетрарху.

– Вот что бывает, когда нанимаешь лучших из лучших наемников! – всплеснул руками сир Ульбах. – Треклятые принципы – никуда от них не деться! Эх, надо было нанять головорезов подешевле! Они бы уж точно не озадачивались вопросами чести, сидя верхом на горе золота!.. Попомните мои слова, ребята: нельзя играть в такие игры с кригарийцами! А особенно в игры с оружием! Ядовитую змею надо сразу бить по голове палкой, а не дразнить ее этой самой палкой.

– Игра с оружием в кругу для поединков – честная игра! – возразил Ярбор. – Самая честная из всех игр в мире! Никаких кинжалов, стрел и удавок! Только благородное оружие и чистая ярость! Именно так, как я люблю!

– Ладно, вот что я вам предложу, – вновь заговорил Аррод, отказавшись вступать в этот спор. – Победит кригариец – они с шопляком могут уйти. Но мы имеем право на мешть. И отправим жа ними погоню, как только вжойдет шолнце. Так что ешли до рашшвета кригариец и пацан не убегут… проштите, не ухромают далеко, горе им – догоним и убьем обоих. Ухромают – что ж, им повежло. Долго ишкать их нам будет некогда.

– Мы не успеем пересечь за ночь долину, – покачал головой Баррелий. – Дай нам время до завтрашнего обеда. Или хотя бы одну лошадь на двоих.

– Нет. Только до рашшвета и никаких лошадей, – отрезал главарь. – Хотите жить – шевелите ногами. Жато, ешли ты падешь в поединке, я отпущу Шона с миром. Клянушь тебе в этом перед швоими бойцами.

– Иными словами, ты даруешь мне за победу зыбкую надежду, а за проигрыш – твердое утешение?

– Пожалуй, что так. Точнее не шкажешь. И это мое пошледнее шлово, имей в виду.

– Хм, дай-ка сообразить, что почем… – Ван Бьер сжал в задумчивости губы и потупился. Впрочем, размышлял он недолго: – Мне не нравится то, что ты сказал. Но более справедливого предложения я от тебя все равно не дождусь, поэтому согласен на такое.

– Жначит, по рукам? – Бурдюк протянул ему левую руку, так как на сломанную правую Догги накладывал ему лубки.

– По рукам, – кивнул Баррелий. И на глазах сорока с лишним свидетелей скрепил договор рукопожатием. Не столь крепким, каким он «обменялся» с главарем, когда отбирал у него нож, и Аррод явно обрадовался, что его вторая рука осталась целой.

– Да и еще кое-что, – добавил кригариец и указал на Трескучего. – В вещах, которые вы у меня отобрали, есть перстень. Я редко носил его, потому что боялся потерять спьяну. Но он понадобится тебе, Ярбор, если кто-то из моих братьев найдет тебя и потребует доказать, что ты бился со мной и одержал победу. Народная молва и толпа свидетелей дело хорошее, но первой нельзя верить, а вторые не всегда будут рядом. Но то колечко избавит тебя от ненужных вопросов. А, возможно, и от ненужного кровопролития.