Мирослава Дорофеева - Капризы Ангела, или Приказ 1138

Начихать ей на все оскорбления, она своего добилась, сейчас вмажется. Светка давно спалила все вены, стаж наркомана перешагнул все сроки проживания на земле и перевалил за шесть лет. Обычное дело для наркоманов – колется лет десять и сдыхает, как тварь в подворотне. Или передозировку ловит от жадности до кайфа в первые три-пять лет употребления. У Светки было всё – и жадность до кайфа, и стаж вперемешку с опытом, и глюки наркотического угара, перекумарки в психушках, но что-то её удерживало на земле в живых. О царстве мертвых она мечтала, особенно в ломках.

– Сдохнуть хочу, ненавижу жизнь! – часто говорила эти слова.

Этими словами обычно начиналась истерика, когда клянчила деньги у мужа. Он всегда давал, опасаясь её появления в отделе. Опасаясь, что двенадцатилетний сын увидит раскумаренное животное. Опасался, что Светин дедушка генерал начнёт басить: «Дима, ты тряпка и ни на что, не годен, где твои ежовые рукавицы? Вот в мою молодость непокорной жене спину бы розгами в кровь порвали, и были бабы шелковые, а сейчас, что творится». Но за внука поблагодарит. Да, конечно, Дима мужчина с большой буквы, а со Светкой какие розги и пряники только не перепробовал, всё равно в лес смотрит, как тот волк из поговорки.

Светка ковыряла тело, покрытое следами от язв и абсцессов – это следы после многих задуваний наркотиков под кожу. Рома терял терпение, мысли об убийстве будоражили сознание, разжигая желание, и закипала кровь. Все его стремления отразились на лице звериной маской. Рома медленно нашарил кобуру, медленно вытащил пистолет, внимательно разглядывал номер табельного оружия, медленно снял с предохранителя, демонстрировал внешние спокойствие и до предела взвинченные нервы, зажал рукоятку пистолета в руке. Холодное дуло уперлось в висок. Светка до этого момента забыла, что по соседству находится Рома, она дышала жаждой вмазаться, найти любую, самую дрянную венку и загнать раствор. В шприце наркотик давно перемешался с кровью. По ногам сочилась кровь, такую картину сами наркоманы называют «поросячьей ломкой».

– Расковыряла себя, как поросёнка, а венка пряталась в паху! – Всегда звучит эта фраза, самый законченный наркоман вскрывает себе пах.

Редкий случай, если наркоман со стажем не кололся в шею и не вскрыл себе пах. Взгляды Ромы и Светы скрестились. Звериный оскал обеих выражал предел ненависти вкупе с озлоблением друг на друга, и ко всему миру. Такую дикую смесь чувств можно увидеть на лице у человека, который готов убить, а вот человека под дулом пистолета трудно увидеть бесстрашным. Света не человек, она наркоманка и ей все равно сдыхать, но то, что кто-то мешает ей загнать раствор в вену, предел безумия. Два человека перед лицом крайнего исхода, на что могут рассчитывать? На случайность, ответ однозначный. И эта случайность зазвонила в двери. Когда зазвенел звонок, Рома вздрогнул и чудом не нажал на курок, медленно стал поворачивать голову в сторону трели. Этих мгновений Светке хватило, чтобы встать, оголить пах и начать вводить жидкость из шприца. Волна блаженства мгновенно накрыла лицо и тело, а теперь и умереть не страшно.

– Ух, разломилась, – облизывая губы, проговорила Светка.

– Тварь, – этот миг разрядил атмосферу мерзости. – Ты кого ждёшь? – Сменил гнев на милость, но в руке продолжал сжимать пистолет.

– Да, кто угодно может пожаловать, – растягивая слова, млела Светка в эйфории.

Рома уже не слушал бред кайфа и разглядывал в дверной глазок физиономию Тимохи.

– Нормально, заходи, пожаловал в нужный момент. – Пригласил Рома знакомого нарика, которого другом не называл только потому, что пользовался его услугами.

Тимоха всегда знал, что всё ещё на вольных хлебах пасётся только потому, что Роме нужны его услуги, потому и время играет на руку Тимохи, и тюрьма маячит в заоблачных далях. Хотя при встрече лёгкий страх всегда щипает Тимоху за зад.

– А что? Я всегда готов… – Проблеял Тимоха и, пружиня походкой, двинулся в зал. – Ого, ну и приплыли… – Жуткие картинки мелькнули в сознание труса, наркоманы все в сущности своей трусливые. – Рома, ты её замочил?

Рома почесал затылок дулом пистолета, зная, что его «баян» с готовым раствором лежит на телевизоре. Он помнил, что Светка не смогла вмазать его из-за ломки. Он, идиот, позволил ей разломиться, не учёл, что она в тряске рук не попадёт и себе в капилляр, так как стаж за много лет сожрал все вены.

– Жаль, что не замочил. Ты спас эту тварь от легкой смерти! – Ха-ха-ха, Рома смеялся над своими мыслями. – Хотя глупости, её бы смерть спасла от жизни или жизнь надо спасать от неё.