Стивен Кинг - Куджо. Цикл оборотня (сборник)

Донна почувствовала иррациональное улучшение настроения, связанное скорее всего с наступлением дня. Конечно же, худшее позади, скоро все это кончится. Пока им не везло, но скоро все изменится к лучшему.

Тэд казался ей теперь тем же самым Тэдди – пусть бледным и осунувшимся. Боль в животе немного утихла. Нога еще болела, но теперь она смогла осторожно массировать ее.

Они говорили минут сорок. Донна стремилась немного приободрить Тэда и стала играть с ним в «вопрос – ответ». Тэд терпеливо отвечал. Они играли уже четвертый раз, когда это случилось.

Речь зашла о Фреде Реддинге, одном из любимых героев Тэда.

– У него рыжие волосы? – спросила она.

– Нет, они… они… они…

Внезапно Тэд начал задыхаться. Из его горла вырвался стон, напугавший ее.

– Тэд? Тэд?

Он хрипел, держась за горло. Глаза его закатились, остались лишь синеватые белки.

– Тэд!

Она схватила его и стала трясти. Его кадык метался вверх-вниз, как заведенный. Руки начали бесцельно шарить вокруг, потом снова потянулись к горлу.

На минуту Донна забыла, где находится. Она схватилась за ручку, дернула ее и распахнула дверцу «пинто», будто они стояли где-нибудь возле магазина и нужно было бежать за помощью.

Куджо поднялся. Он кинулся к машине, и это спасло Донну. Она втиснулась внутрь, а он ударился о дверцу, упал и отполз, подвывая от боли и разочарования.

Она закрыла дверь, визжа от страха. Куджо разбежался и со всего маха кинулся на стекло, ударившись о него с тупым звуком. Серебристая трещина, прорезавшая стекло раньше, дала дюжину ответвлений. Он бросился снова, и стекло треснуло сильнее. Мир за стеклом стал мутным и неясным.

Если он ударит еще раз…

Но Куджо отошел, видимо решив подождать развития событий.

Она повернулась к сыну.

Все тело Тэда сотрясалось, как в припадке эпилепсии. Он изогнулся дугой на кресле, упал, снова поднялся. Лицо приобрело синеватый оттенок. Вены вздулись. Она три года проработала медсестрой – два года в школе и год в колледже – и знала, что надо делать в таких случаях. Он не откусит язык; такое случается только в романах ужасов. Но язык может заткнуть ему горло, и он задохнется у нее на глазах.

Она взяла его за подбородок и раскрыла ему рот рукой. Паника заставила ее быть грубой; он услышала, как хрустнули связки челюсти. Ее пальцы нащупали его язык, она попыталась схватить его и не смогла поймать. О господи, он умрет, подумала она. Он сейчас умрет.

Его зубы неожиданно сомкнулись, до крови укусив ее пальцы. Она не обращала внимания на боль. Наконец ей удалось ухватить его язык и… он снова выскользнул из ее пальцев.

Пес проклятый пес это все он проклятый пес. Я УБЬЮ ЕГО, КЛЯНУСЬ.

Тэд снова укусил ее, ей опять удалось поймать его язык, и на этот раз она вытянула его изо рта как можно дальше. Тэд опять захрипел, потом начал всхлипывать.

Она ударила его по щеке. Она не знала, поможет ли это, но больше делать было нечего.

Тэд еще раз всхлипнул и начал быстро, неровно дышать. Она сама глубоко вздохнула от облегчения. Спасая сына, она неосторожно задела укушенную ногу, и та опять кровоточила.

– Тэд, ты меня слышишь?

Он кивнул. Чуть-чуть. Глаза оставались закрыты.

– Успокойся. Расслабься.

– …хочу домой… Мама… Это монстр…

– Тсс, Тэдди. Не болтай и не думай про монстров. Вот смотри. – Она подобрала с пола смятые Слова от монстра, расправила их и подала ему. – Старайся дышать медленно и регулярно.

Она поглядела в окно за его головой и снова увидела лежащую там в траве старую бейсбольную биту с ручкой, обмотанной изолентой.

– Только успокойся, Тэдди. Ты мне обещаешь?

Тэд слабо кивнул.

– Еще немного, дорогой. Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Занимался день. Уже было тепло, и температура внутри машины неуклонно повышалась.

Вик вернулся домой в двадцать минут шестого. В тот момент, когда его жена пыталась вытащить язык сына изо рта, он медленно обходил комнаты, ставя на место вещи, пока Баннермэн, сыщик из полиции и детектив из судебного ведомства сидели на диване и пили растворимый кофе.

– Я уже сказал вам все, что я знаю, – сказал Вик. – Если она не там, куда вы уже звонили, то я не знаю, где она. – Он принес из кухни щетку и совок и сметал с пола разбитое стекло. – Если только это не Кемп.

Воцарилось неуютное молчание. Вик не мог вспомнить, когда еще в жизни он так уставал, он не думал, что сможет уснуть без укола. Соображал он плохо. Через десять минут после его прихода зазвонил телефон, и он кинулся к нему, как испуганное животное, не слушая предупреждения детектива, что это, может быть, звонят ему. Но это оказался Роджер, желающий знать новости.