Наталья Костина - О чём молчали города. Мистические истории

В старинной легенде рассказывается, как рыцарь Индрик фон Беренгаупт двадцать лет копал подземный ход из Нарвской крепости в Ивангородскую, чтобы вернуть своего сына. Семья так и не воссоединилась, отец и сын погибли, а своды туннеля рухнули, и теперь никто не знает, был ли под рекой подземный ход между Нарвой и Ивангородом.

Всю неделю накрапывал мелкий питерский дождик, и на выходные солнца не обещали. Дима решил съездить к родителям в Ивангород. Семестр только начался, учёбой третьекурсников ещё не загрузили, можно и расслабиться на пару дней. Приехал в пятницу вечером, а в субботу вся семья собралась на дачу с ночёвкой. Дима остался дома, ему хотелось побыть одному. Улёгся на диван с ноутом, почитал Фейсбук, поболтал с френдами. В комнате стемнело. Дима подошёл к окну, приоткрыл раму. С улицы доносились обрывки разговоров, смех загулявших прохожих, шум машин. Постепенно всё стихло. Ветер трепал ветки деревьев, носился над рекой, подбрасывал над асфальтом рекламные листовки и обёртки от мороженого. Начался дождь. Диме показалось, что за окном звучит голос, одинокий и заунывный. Как будто под деревьями стоит старик и устало бормочет. Кто там бродит в такую погоду? Дима прислушался, попытался разобрать слова.

«…сын, прости… из-за меня ты остался без матери…»

«…сын, прости… из-за меня ты остался без матери…»

Дима вздрогнул: что за нелепые шутки. Если это розыгрыш, то чей? Бывшие школьные приятели понятия не имели о Диминых семейных тайнах. Соседи – тем более. Тротуар перед домом скрывался за густыми тополями, листья ещё не облетели, сверху ничего не видно. Да и вряд ли кто-то прячется под деревьями в такую погоду. Дима вздохнул: а, ерунда, почудилось. Закрыл окно, вернулся на диван. Отодвинул ноутбук, лёг на спину, уставился в потолок. И что этому старику дома не сидится… С кем он там разговаривал? Кто остался без матери из-за него? Но ведь не отец же стоит там, под окном. Нет, конечно. Это невозможно.

Уж лучше бы на дачу поехал, подумал Дима, а то мерещится дичь какая-то. Он встал, зажёг верхний свет – прямоугольник окна почернел и отрезал комнату от уличной тьмы. Дима прошёл по коридору, достал из холодильника бутылку пива. Включил телевизор, защёлкал пультом и перестал думать о старике.

* * *

Раннее детство Дима не помнил. Разве что пару эпизодов: белый домик у моря, нарядная комната с запахом ванили, высокая худая женщина ставит на стол вазочку с печеньем, бородатый мужчина в тельняшке сидит на скамейке во дворе и гладит лохматую собаку. Но как Дима туда попал, он не знал. Похоже, что гостил у бабушки с дедушкой – но они ведь не у моря живут, а здесь, неподалёку. Может, родители комнату у той семьи снимали, когда в отпуск ездили.

А ещё иногда вспоминал красивую молодую женщину: она смеётся и обнимает Диму, что-то спрашивает, а он вдыхает запах её духов и молчит, не хочет отвечать. Он счастлив, хоть ещё и не знает такого слова. Женщину эту Дима видел на фотографиях у мамы в альбоме. Это мамина сестра. Она погибла в аварии, когда Диме было три года.

Зато школу он помнил отчётливо: сначала бесконечно длинные уроки, неудобные парты, галдящая толпа одноклассников в коридоре. Потом первые друзья, первая сигарета в закутке за гаражами, первый вызов к директору из-за драки. К последнему классу Дима даже успел полюбить школу, но она внезапно закончилась. Экзамены, выпускной, обещания встречаться почаще. Дима уехал в Питер, поступил в университет, обзавёлся новыми друзьями.

После первого курса одногруппники решили всей компанией прокатиться в Финляндию, а у Димы визы не было. Раньше этим родители занимались, а тут пришлось самому всё делать. Анкету скачал в Интернете, распечатал, начал заполнять. Быстро продвигался, пока не дошёл до места рождения родителей. Задумался: отец в деревне родился, надо район указать. Этот, как его… Бокситогорский, что ли? Или Лодейнопольский? Название точно длинное, но какое именно? Родители ушли на работу, отвлекать их звонками Дима не хотел, поэтому решил сам поискать в шкафу документы. Наверняка там и копии паспортов есть.

На полке стояла плотная картонная коробка. Давным-давно маме на день рождения подарили чайный сервиз из прозрачного фарфора, с яркими птицами на невесомых чашках. Сервиз стоял в кухонном буфете, а коробка пригодилась для семейного архива. Дима вытащил несколько пухлых папок, разложил на родительской кровати. По дну коробки рассыпались поздравительные открытки – раньше на все праздники родственники их присылали, но давно уже перестали, теперь у всех Интернет. Рядом с открытками белела тонкая стопочка старых бумажных писем. Дима прочитал адрес на верхнем конверте. Соне Староверцевой от Полины Сеппанен. Это от маминой младшей сестры, которая давно погибла. Конечно, нехорошо читать чужие письма. Но дома же никого нет, никто не узнает. Дима достал из конверта сложенный тетрадный листок. Красивый крупный почерк, простые короткие фразы.