Андрей Грамин - Суженый смерти

Семеныч уже орал на всю квартиру.

– Сеня! Сеня! Я сына обрел, – Семеныч говорил с иронией, весело посмеиваясь. Свечкин тоже повеселел, справившись с наплывом чувств. Тренер выпустил из руки куртку, и в зал они вошли уже степенно.

За столом, на котором стояла бутылка армянского коньяка и два бокала, сидел кряжистый мужчина с мощными широкими плечами, примостив кулаки на подлокотники кресла. Внешность и седина на висках подсказали Александру, что мужчине около сорока-сорока пяти лет, а нависающие тяжелые брови, сурово сдвинутые на переносице, и хитрый прищур обличали цепкую и сильную натуру. Наплечная кобура на спинке стула давала понять, перед Свечкиным милиционер, а поломанные уши для знающего человека были как визитная карточка бывшего борца. Все эти выводы пришли на ум автоматически, за секунду. Протягивая руку, Александр уже знал, кто ему ее пожмет.

– Это Саша Свечкин, когда-то мой лучший ученик, – Семеныч произнес это с гордостью.

– Здорово. Арсений Прохорович, – представился борец.

– Александр, – он пожал твердую, как доска ладонь, смотря прямо в глаза. Свечкин очень старался подавить в себе закоренелую неприязнь к представителям милиции.

Арсений что-то почувствовал, но не понял, и это вызвало недоверие. Холодные волчьи глаза посмотрели на Семеныча.

– Как же, помню… Ты говорил, он умер. Лет десять назад? – как и у любого хорошего опера, у него была отличная память.

– Я так думал, – тренер кивнул на стол. – Садись, кушай, пей. Коньячку?

– Спасибо, не пью, – Свечкин сгладил отказ легкой улыбкой. – Я ем…

– Налетай, – тренер подвинул тарелку с шашлыком. – Вилка нужна?

– Я руками, – Свечкин с радостью вонзил зубы в мясо. Он не ел шашлык уже много лет; хороший, настоящий шашлык, и очень по нему скучал. – Не удивляйтесь, я не голодаю, просто по нашей кухне соскучился.

– Сколько лет я тебя не видел? – Семеныч налил себе и Арсению коньяк.

– Четырнадцать… – Александр, стыдясь, потупил взор и притих. Он перешел на «Ты», как когда-то в детстве. – Ты прости, что так…

– Простил уж, – тренер вздохнул. – Потом об этом. А где ты пропадал?

Свечкин покосился на Арсения, а тот в свою очередь так же недобро поглядел на него.

– Можешь при нем, Саня. Он мне как младший брат, или сын, если хочешь, – Семеныч жестко вклинился между ними, привстав. – И не надо коситься друг на друга. Я знаю, Саня, тебе менты много крови попортили в свое время, но Сеня не из тех. Это сыскарь, майор, порядочный человек.

– Понял, – Александр выдержал паузу.

– Сидел, что ли? – Арсений все понял по-своему.

– Да не, – Свечкин махнул рукой. – Воевал. Слышал за Иностранный легион?

Майор поменял выражение глаз с недоверчивого на открытое. Поначалу он принял Свечкина за урку, и сейчас был рад ошибиться. Как и любой настоящий опер, он не особо любил преступный элемент. Свечкин понял это, и чтобы окончательно развеять все сомнения протянул Арсению паспорт гражданина Французской республики.

– Видел когда-нибудь такую ксиву? – он уже успел перейти на «Ты», обращаясь к майору. Глупо «выкать» человеку немногим старше себя, с которым пьешь за одним столом.

– Не видел. Так ты француз? – он усмехнулся, глядя на разбойничье лицо Свечкина.

– Ага. Вылитый.

Тренер, после появления паспорта, долгое время молча глазел на бывшего ученика, но потом все же пришел в себя.

– Ого. И где ж ты воевал? – Семеныч смотрел уважительно.

– Принеси карту, я отмечу. Чтобы потом не было вопросов, где эти забытые Богом дыры… – он не удержался от шутки.

– Ну, ты даешь! – Семеныч усмехнулся. – Никогда бы не подумал. Француз…

– А как там, в легионе? – Арсений проявил не свойственное ему любопытство. Он вообще был немного туповат на проявление чувств, хотя и отличался живейшим умом и редкостным чутьем на любую перемену в поведении человека.

– А что именно тебя интересует?

– Да все. Как ты туда поступил? Какая там служба? Сложно было попасть? Для меня Иностранный легион – это какая-то романтика, что ли…. Не каждый там может служить.

– Все, что нам неизвестно окружается ореолом тайны, мистики или романтики. А так никакой романтики, все обычно… В Париж я попал по туристической визе, один день пошатался по городу, а с утра второго дня поехал на метро до Фонтунай Су-Буа. Это станция, почти на окраине города, возле которой находится вербовочный пункт. Этот пункт называется Форт де Ножен, в Париже он один. Подошел на КПП, меня спросили цель визита…