Михаил Позняк - Зимняя сказка

– Куда так много? – всполошился Владимир Иванович, впечатленный размером сумки, – У меня все есть, я говорил везти, только если Эдик что-то особенное любит…

– Ничего, он только с виду тощий, а навернуть на самом деле не промах! – ухмыльнулся Сергей, затаскивая сумку в дом, – Может, и не хватит еще, подвозить придется!

– Да шутит он, шутит! – объяснил Эдик, видя недоумение старика.

– Крупы, макароны, кофе растворимый, чай индийский со слоном, консервы какие-то, это Борис Львович положил… Ага, тушенка и рыба. Сыр «Советский». А вот кольцо колбасы краковской… – комментировал Сергей, выкладывая продукты на стол, – Надо было наверно картошки купить по дороге, но это еще не поздно съездить.

– Картошки – точно не надо, у меня ее целый погреб! – возразил хозяин, – Тут поля недалеко, я всегда по осени покупаю столько, чтобы на всю зиму хватило.

– Тогда я за вас с Эдиком спокоен! – улыбнулся Сергей.

Потом они пили чай с твердым кусковым сахаром и местной малаховской халвой, а за окном постепенно стемнело. Глянув на часы, Сергей заторопился в Москву:

– Мне бы еще машину неплохо вернуть было! – объяснил он.

– Ну, пора – значит пора! – развел руками хозяин, – Давай, Сережа, я тебя вместе с Эдиком с собакой своей напоследок познакомлю. Днем он у меня обычно на привязи сидит, а на ночь я его отпускаю. Но своих он отлично помнит и трогать не станет.

Все трое вышли на улицу и Владимир Иванович подвел друзей к основательной собачьей будке, возле которой стоял и внимательно рассматривал новых людей рослый кобель восточно-европейской овчарки.

– Свои, Гром, свои! – произнес хозяин, приобняв обоих парней за плечи.

Пес принюхался, посмотрел на Эдика, затем перевел взгляд на Сергея и застыл, покачивая лобастой головой. Потом, что-то для себя решив, он выдохнул и спокойно сел возле будки.

– Вот и все, Гром вас признал, теперь можете ходить здесь сколько угодно, – сказал Владимир Иванович, немного удивленный реакцией пса.

Попрощавшись со стариком, Сергей пошел вместе с Эдиком, решившим проводить друга до машины.

– Так, теперь – самое главное! – произнес Сергей, вручая другу темную бутылку, лежавшую до того в бардачке машины.

– Коньяк? – удивился Эдик, – «Белый аист»? А почему это – главное?

– Ну как же, зима, безлюдные ледяные просторы, помощи ждать неоткуда. Обязательно нужно! – он расхохотался, – Да я не об этом! Теперь – серьезно. Если что случится, звони мне сразу на работу, телефон ты знаешь. Твое кодовое имя будет «Отшельник». О тебе там в курсе, так что найдут меня сразу.

– Кто я? Ну ты и придумал! Надеюсь, мне это делать не придется, лучше ты сам сюда с лыжами приезжай. И напарника своего приглашай, как его – Юра?

– Да, Юра Звонарев. В общем – давай, звони даже просто так, чтобы я знал, что у тебя тут все в порядке! – Сергей хлопнул друга по плечу и полез в машину.

Мотор пару раз чихнул и завелся. Слегка пробуксовав на снегу, машина тронулась и скоро исчезла в конце темной улицы.

– Позвоню, конечно, только что здесь может случиться? Тишь да гладь…

Поежившись от вечернего морозца, Эдик запер калитку и пошел в дом. На крыльце он обернулся, вдыхая чистый холодный воздух. Поселок замер, погруженный в тишину, под засыпанными снегом соснами и елями. Лишь где-то высоко в небе ветерок передвигал светлые облака, из-за которых проглядывала большая и почти идеально круглая луна.

Утро встретило москвичей небольшим морозом – несмотря на формально весенний месяц март, зима сдавать свои позиции явно не желала. Лужи от подтаявших за вчерашний день сосулек ночью замерзли, и было довольно скользко. Выпрыгнув из вагона трамвая третьего маршрута, Сергей поднял повыше воротник куртки и поспешил через дворы улицы Чернышевского на работу. До начала рабочего дня было еще десять минут, но в кабинете уже сидел пожилой лысоватый человек с внешностью бухгалтера на пенсии – его наставник, оперативник в отставке по прозвищу Старик.

– Здравствуйте, Александр Иванович! – обрадовался Сергей.

– Здравствуй, Сережа! – приподнялся ему на встречу Старик, – Как у тебя дела? Как там твой друг Эдуард?

– Да все в порядке, сейчас затишье какое-то, даже странно. А Эдика я вчера за город отвез.

– Значит, выписали его из госпиталя? И куда – в санаторий?

– Нет, на дачу к другу его дедушки по материнской линии. Врач сказал, что ему из депрессии понемногу надо выходить, а там – тихо, спокойно, воздух чистый. Сосны, снег лежит, будто весна и не начиналась. Погуляет, на лыжах покатается. Я думаю, ему там хорошо будет.