Михаил Позняк - Зимняя сказка

Эдик протянул руку к тумбочке, где стоял принесенный другом портативный магнитофон «Электроника-302» с целой стопкой кассет, не глядя нащупал круглые лопухи наушников «ТДС-1», нацепил их на голову и нажал на кнопку «пуск».

«So, so you think, you can tell -

Heaven from Hell, blue skies from pain.

Can you tell a green field

From a cold steel rail?

A smile from a veil?

Do you think, you can tell…»

Да, теперь он смог бы различить, где небеса, а где ад, не говоря уже про боль. Только какое это имеет значение теперь? Теперь, когда неугомонное любопытство веселого шалопая сделало его потерявшим вкус к жизни медиумом, навсегда остающимся на границе двух миров, или сколько уж их там есть…

«And did they get you to trade

Your heroes for ghosts?

Hot ashes for trees?

Hot air for a cool breeze?

Cold comfort for chains?

And did you exchange

A walk on part in the war for a lead role in a cage?»

Вот именно на призраков он своих друзей и променял, как верно поет сейчас Гилмор. Проклятых призраков, которых он всех скопом отдал бы обратно. Веселый выдумщик Гарик, милые сестры Лена и Таня, задумчивый Ринат… Больше вас здесь нет.

«Wish you were here…»

– Альтшулер, ты где? Тебя к телефону! – послышался звонкий девичий голос, пробившийся даже сквозь «Пинк Флойд», и в двери появилась круглая мордашка медсестры Катьки, – Опять грустишь? Ну, улыбнись!

– Хорошо! – грустно улыбнувшись веселой, всегда носящейся по отделению как ураган девушке, Эдик вышел в коридор, подошел к посту и поднял ждущую его трубку: – Алло?

– Эдик, это папа! – донесся до него голос Бориса Львовича, – Ты слышишь меня? Я созвонился с профессором Даниловым, он с твоим дедушкой еще до войны дружил. Помнишь его? Мы как-то с тобой и с мамой ездили к нему в гости, ты еще маленький был? Дед Володя?

– Ну да… Кажется, помню… – неуверенно ответил Эдик, пытаясь понять, куда клонит отец.

Крепкий мужчина с начинающей седеть бородкой и внимательными серыми глазами, который легко приподнял маленького Эдика и повертел, разглядывая со всех сторон: «Надо же, как на Осю похож!» – кажется, это он и есть…

– Ну, вспомнил? Они с твоим дедушкой над одной проблемой работали, только Иосиф Давидович в Ленинграде, а Владимир Иванович – в Москве. Твоя мама рассказывала не раз… Ну, в общем, я не об этом. Он сейчас живет и работает на даче, один, и будет рад тебя видеть. Там тихо, спокойно, поживешь недельку-другую, заодно старику поможешь. А?

Эдик представил себе заснеженную улицу, заборы, деревья. Свисающие с крыш сосульки, скрип снега под ногами, белого и чистого, какого не бывает в городе…

– Хорошо, папа! Когда мне ехать?

– Да прямо сейчас, что тебе там в госпитале скучать? Сережа сказал, что скоро заедет на машине и отвезет тебя!

– Понятно. Ладно, буду собираться. Спасибо, папа. Я понял. Пока!

Эдик положил трубку на аппарат и немного растерянно уставился на пустующий сейчас стул старшей медсестры. Надо какое-то заявление писать, или что? За всю свою жизнь он успел до этого побывать лишь в детской Филатовской больнице с какой-то болячкой в носу, да и то воспоминания об этом были весьма смутные.

– Выписываешься уже? – подошедшая Катька смотрела на него определенно с какой-то грустью.

– Ты хочешь, чтобы я остался тут навсегда? – не понял Эдик.

– Нет, да я не об этом совсем! – смутилась девушка.

Печальный романтично-бледный Эдик, с которым была связана какая-то удивительная история, вызывал у нее немалый интерес. Тут все пациенты были непростые, но этот… Она крутилась возле него и так и этак, а он даже толком не поговорил с ней ни разу! И нет, чтобы она была дурнушкой какой, все парни на нее заглядываются! А Эдик скажет ей пару слов, да снова в себя уйдет, ну что с ней не так? Чтобы отвлечься от этих мыслей, Катя принялась пересчитывать подотчетные лекарства, да так увлеклась, что очнулась лишь, когда за таинственным Эдиком приехал его шумный друг, с его вечными подколками и шуточками. Вот и уехал. Не поговорили.

Светло-зеленые Жигули третьей модели поглощали километр за километром Егорьевского шоссе. За заснеженными обочинами мелькали заборы, заводы, автобазы, все это перемежалось соснами и крышами домов дачных поселков. Немного постояли на переезде в Томилино, спустились в долину незамерзающей Пехорки и поднялись обратно, затем взяли левее на развилке у монумента в Красково.

– Подожди, а нам не туда? – зашелестел нарисованной от руки картой Эдик, заметивший оставленный справа указатель «Малаховка».

– Не, я знаю, куда ехать! – отмахнулся Сергей, – Это примерно там же, где я той осенью с пропавшим профессором разбирался. Соседний поселок, можно сказать.