Ли Льеж - Марионетки на ладони

– Наконец-то земля под ногами не качается из стороны в сторону и не трясётся, – проговорила Козетта, выразив и моё мнение тоже. – Ну что, пошли?

Я кивнула. Говорить в присутствии посторонних мне не полагалось: я же должна была изображать безъязыкую китайскую служанку.

– Вечером я пришлю записку с адресом, куда доставить багаж! – сообщила проводнику Козетта и даже протянула ему руку на прощанье.

Обалдев от такого счастья, усатый проводник пожал протянутую ему кисть, не решаясь прикоснуться к ней губами. Я снова сделала равнодушное выражение лица.

А Козетта уже спешила к выходу, скользя вдоль испускающего пары поезда чёрно-белым шелестящим облаком. Я поспешила за ней.

– Итак, – проговорила Козетта, когда мы с ней поравнялись, – письмо должно ждать нас в кабинете начальника вокзала.

– Леди Кольт! Вы позволите называть вас просто Кларисса?.. – начальник вокзала то расстёгивал, то застёгивал блестящие пуговицы на своём жилете, очевидно волнуясь. – Это такая честь для нас… И для меня лично…

Тут он сообразил, что его поведение выглядит навязчивым, и ещё сильнее растерялся.

– Письмо, – с улыбкой напомнила ему Козетта.

– Да-да, письмо… Вас действительно ждёт письмо… Вернее, записка… Она была без конверта и не запечатана….

– Вы её прочитали? – очень добрым голосом спросила Козетта.

Начальник вокзала покраснел, потом побледнел и хрустнул пальцами.

– Нет, но…. Точнее, я краем глаза… Леди, там нет совершенно никакой важной информации! Только бронь отеля для вас и вашей… гм… вашей…

– Дайте сюда.

Я стояла за спиной у Козетты и буровила глазами совершенно растерянного служителя. Я не понимала, из-за чего он так разволновался.

Начальник принялся бурно рыться в своём письменном столе. Козетта продолжала улыбаться так ясно и безмятежно, будто готовилась взять на руки пушистого котёнка.

– Вот эта записка, – наконец отыскал нужную бумагу служитель, – для леди К. Кольт, всё верно… Здесь говорится, что для вас забронирован номер в отеле «Верёвочка»…

– Зачем же вы прочитали чужое письмо? – ласковый голос Козетты таял, как масло на корочке пирога.

– Только ради вашей безопасности! – вытаращил глаза наш собеседник. – Я не хотел, чтобы в руки молодой леди попало какое-нибудь неприличное… У нас принято вскрывать письма без обратного адреса, потому что они, знаете ли, могут быть… Леди Кольт, вам нельзя ехать в этот отель!

– Почему это? – моргнула Козетта.

– Он совсем, совсем не для леди! Поверьте мне, я знаю много прекрасных, достойных гостиниц, в любой из которых вас примут со всем подобающим вам уважением, но эта дыра… Я хочу сказать, что это совсем не подходящее место для девицы вашего положения.

– А я что, спрашивала вашего совета?

– Но я считаю себя обязанным предупредить…

– Спасибо, – Козетта улыбнулась ещё шире и выхватила из руки служителя вдвое сложенный листок бумаги. – Я очень благодарна вам за заботу. Пойдём, Синь.

Я молча изобразила что-то вроде реверанса и двинулась вслед за Козеттой.

– Весело всё начинается, да? – шепнула она.

– Ну не знаю, – я пожала плечами, – опять какие-то записки с указаниями. Мне это напоминает…

– Два года прошло! – возразила Козетта, сразу догадавшись, о чём я говорю.

– Всего лишь два года, – слегка поправила её я.

Но Козетте всё было нипочём. Она ничего не боялась. Увы, но в скором будущем нам предстояло убедиться, что предчувствие меня не обмануло.

С самого начала я знал, что это плохо закончится. А чего влез тогда? Ну как. Надеялся всё-таки. Я, я наследник! Я родился наследником, я всю жизнь им пробыл. И тут…

Так, давайте ещё раз и сначала. Если совсем коротко, мой родной отец собрался лишить меня наследства. Вот такие новости.

Всё началось ещё два с половиной года назад, когда я сбил ту старуху. Нет, вы не думайте, что я какой-нибудь моральный урод, которому старую бабку сбить – что комара по стенке размазать. Это случайно вышло. Ненамеренно. Даже полицейский так сказал: несчастный, мол, случай, темно было, а старуха никак не просигналила, что плетётся через дорогу. Всё могло обойтись. Но нет, пронюхали журналисты. Устроили отцу травлю, а тот в свою очередь устроил мне бойкот.

Я тогда ещё думал, что обойдётся. Отец – он вспыльчивый, но отходчивый, долго злиться не умеет. Ага, если бы. Понимаешь, говорит, сынок, это бизнес. Если б ты как-нибудь по-другому эту старуху угрохал, я б тебя простил. Но ты, мелкий паршивец, ухитрился сделать это на моём автомобиле! На лучшей самоновейшей модели, которая должна была через неделю поступить в продажу! А ты своим поступком нашу фирму так разрекламировал, что мне придётся эту модель полностью снимать с конвейера. Ты знаешь, какой это мне убыток?