Тьере Рауш - О сломанных людях и зверях, бродящих в темноте

Мужчина в форме показал Иво его место, пожелал хорошей поездки и велел обращаться к нему если что-то понадобится или возникнут вопросы. Юноша лишь кивнул, сел на сиденье, отвернулся к окну. Проводник положил руку ему на плечо:

– Вы скоро привыкнете.

Иво покачал головой:

– Вот уж вряд ли.

Он поглаживал кота, который устраивался у него на коленках. Девочки, которые занимались раскрашиванием, чуть ли не повскакивали со своих мест при виде животного.

– Мам, можно мы попросим поиграть с ним? – поинтересовалась девочка с красивым розовым бантом. Мать не разрешила.

– Нам скоро выходить. Вас же потом от кота не оттащишь.

Иво видел, что темнота за окном вагона рассеивается, появляются теплые огоньки домов. Через какое-то время поезд замедлил ход и вовсе остановился на небольшой станции, где под фонарем стоял высокий худощавый мужчина и хрупкая старушка, опирающаяся на трость. Едва увидев их в окно, девочки подпрыгнули на своих местах, радостно закричали.

– Папуля! Бабуля!

Стоявшие на перроне махали им руками. Иво с удивлением смотрел на все это. А куда же едут они с Юнасом? У юноши в голове не укладывалось, что он мог погибнуть. Вообще Иво всегда казалось он бессмертен, как и его близкие. Смерть была уделом тех посторонних, о которых он только слышал. Безликий знакомый, мамина коллега, дедушкин двоюродный брат, живший в другой стране. К смерти же дедушки Иво относился болезненно, предпочитал думать, что он просто уехал далеко-далеко.

Кот мурлыкал, щуря глаза. Мама с дочерьми собрали свои вещи, разложенные на столе и направились к тамбуру. Спустя буквально минуту девочки повисли на высоком мужчине, стоящем на перроне. Он, хохоча, расцеловал их в щеки, обнял, затем дети бросились в объятия бабушки, которая вроде бы и радовалась встрече, но в глазах у нее стояли слезы. Мать девочек сначала просто смотрела на встречающих, а потом заплакала, спрятав лицо в ладони. Мужчина тут же притянул женщину к себе, стал утешать, вытирать ее слезы, однако она зарыдала еще горше. Он что-то ей говорил, но Иво этого не слышал. Юноша глядел на крохотный городок, в котором остановился поезд. Там не было высоких домов, все постройки ограничивались двумя этажами. Неторопливо кружился снег. В свете станционных фонарей его хлопья казались большими белыми мухами.

Иво внезапно вспомнил, как вылетел через лобовое стекло. У него перехватило дыхание. Они ехали в ветеринарную клинику. Мама устроилась позади. Она ругалась с отцом Иво по телефону и юноша с каждым неприятным словом только сильнее вжимался в пассажирское сиденье. От таксиста несло дешевым табаком. Мужчина постоянно переключал радиостанцию, совсем не следил за дорогой. Юнас, возмущенный тем, что его хотели везти в переноске, долго и упорно надрывал глотку, пока Иво не взял упрямца на руки. Довольный своей находчивостью, кот сладко мурлыкал, забравшись на плечо к юноше.

Иво внимательно оглядел всех, находившихся в вагоне. К его радости, мамы среди них не обнаружилось. Поезд тронулся. Крохотный городок остался позади. За окном снова непроглядная тьма.

В вагон вернулся проводник. Он подошел к пожилой паре и предупредил, что скоро их остановка. Старик прямо-таки подпрыгнул от восторга, а его жена продолжала сосредоточенно подсчитывать петли, учтиво поблагодарив проводника. Перед тем как покинуть вагон, мужчина посмотрел на Иво. У того был такой несчастный вид, что проводник решил поговорить с ним и, если нужно, успокоить.

– Как вы? – он сел напротив Иво. Юноша посмотрел на подошедшего.

– Ничего не понимаю, – тихо-тихо сказал он сдавленным голосом, – как я мог не заметить, что погиб?

– Такое бывает и достаточно часто, – произнес проводник, снял свою фуражку, под которой оказались коротко стриженные волосы чернее вороного крыла, – особенно, когда люди попадают в аварии и смерть настигает их мгновенно.

Иво поджал губы.

– Куда мы едем?

– Я не знаю, точно могу сказать, что едете в чудесное место, – проводник пожал плечами, – у каждого своя остановка, я узнаю о ней лишь незадолго до прибытия.

Юноша задумчиво почесал затылок, размышляя стоит ли ему задавать следующий вопрос.

– А что стало с моей мамой?

Проводник достал из кармана все тот же листок, пробежался по нему глазами.

– Полагаю, что пока жива. В моем списке пассажиров она не значится. Впрочем, ваша мама может сесть на другой поезд. Юноша тяжело вздохнул.

– Что с таксистом?

Мужчина убрал листок.