Тьере Рауш - О сломанных людях и зверях, бродящих в темноте

Кровь брызнула на меня, на Ари, на Сэма. На очки. Я зажмурился и согнулся. Все-таки вырвало.

Отдышавшись, я помог встать Сэму.

Тело Бобби рухнуло на колени, да так и замерло на мгновение. Потом же упало на пол.

Голос девочки умолк, оборвалась и музыка. Я подхватил Сэма и Ари под руки, кое-как выволок их из школы на улицу, где все еще стояла перекрещенная палка, на которой крепилось пугало. Последнее, что я успел увидеть было то, как маленькая голова, прятавшаяся под тыквой, сжалась еще сильнее. Где же все?

Глаз Сэма спасти не удалось, правда, его это почему-то мало волновало. Отец купил ему повязку и он теперь называл себя королем пиратов. Ари в школу больше не пришел, не через месяц, ни через год. Мы довели его до дома, Тыквенная голова был в совершенно невменяемом состоянии. Кто-то поговаривал, что Ари загремел в психушку, кто-то настаивал на том, что мальчишка просто уехал куда-то с родителями, ведь он якобы не впервые меняет школу.

Бобби хоронили в закрытом гробу, историю замяли с трудом. Сослались вроде на то, что все произошло из-за какого-то несчастного случая. Какого именно – моя память, переставшая нормально работать после произошедшего, отказывалась вспоминать. Она будто старается все негативное, все страшное спрятать в своей пучине.

Фильмы ужасом забываются с легкостью, но почему-то пугало со знакомым лицом, иногда наполовину спрятанным под изодранной шляпой, которое стучится ко мне в окно по ночам, забыть не выходит.

Над дверью звякнул латунный колокольчик. В лавку вошел сутулый паренек с рюкзаком за плечами. В руках он держал пакет, доверху набитый отменными яблоками, купленными по заданию матушки: они требовались для пирога.

– Чем могу быть полезен? – пожилой мужчина в растянутом вязаном свитере стряхивал с груди крошки печенья, с полуулыбкой наблюдая за гостем. По телевизору под потолком, который давно уже не передает больше одного канала, показывали фигурное катание. Прелестная девушка в изумрудном костюмчике сделала четверной сальхов и толпа на трибунах взревела от восторга.

– Добрый вечер, – неуверенно пробормотал паренек, поправляя лямки тяжеленного рюкзака. Юноша подслеповато щурился, однако очки носить не собирался. Как будто мало было того, что его и так задирают в школе.

– Книги, сувениры, редкие вещицы, – пожилой мужчина повел рукой в сторону пыльных стеллажей. Паренек задумался, закусил нижнюю губу, рассматривая окружающие его предметы. В магазинчике пахло нафталином, столетним кремом для обуви, древесиной. У потолка висели кованые птичьи клетки, в которых вместо птиц были лампочки. Стены увешаны хорошенькими акварельными рисунками, пожелтевшими от времени картами мира. На картинках в основном изображены кошки, маленькие девочки с огромными бантами на головах или девочки с бантами, державшие на руках кошек. Полки ломились от книг в потрепанных обложках, подшивок выцветших журналов. Повсюду коробочки всех форм и размеров, шкатулки, прозрачные флаконы, свечи разных цветов.

– Вы кому-то подарок выбираете? – поинтересовался мужчина, поправляя свитер. На нем красовался смешной олень.

– Себе, – паренек хотел было поставить пакет с яблоками на пол, но не стал. Слишком пыльно, там словно не убирались годами. Юноша подошел поближе к стойке, где находился кассовый аппарат и за которой стоял мужчина.

– По какому поводу? – продавец краем глаза посматривал на телевизор, где очередная фигуристка, только уже в синем костюме, выполняла тройной тулуп и чуть не упала в конце исполнения элемента. Толпа разочарованно охнула, как и продавец.

– День рождения, – паренек все же поставил пакет на пол, полез во внутренний карман куртки, где лежали деньги, отложенные с того, что он заработал летом, продавая мороженое. К ним же добавились купюры, которые прислала бабушка. Пожилой продавец прикидывал в уме что можно подобрать юному покупателю.

– А чем вы увлекаетесь, молодой человек? – спросил мужчина, почесывая лысину на самой макушке. Паренек пожал плечами. Он переминался с ноги на ногу, все обводя взглядом небольшое помещеньице, в которое умудрились впихнуть столько разных вещей. Но странное дело – «Лавка редкостей», как гласила потрескавшаяся вывеска у входа, начинала ему нравиться. Сначала будто попадаешь на захламленный чердак, затем же видишь, что в беспорядке, царившем в лавке, было свое очарование. Даже продавец в смешном свитере вызывал симпатию. Он похож на соседа паренька, мистера Лиса, старика, вечно витающего в облаках. У мистера Лиса был хитрый прищур, плутовская ухмылка, он знал столько разных интересных вещей! И его квартира тоже ломилась от всевозможных старинных диковинок, которые он привозил из каждого путешествия по молодости.