Макс Бодягин - Сонница. Том первый

Хорошо, кивнула Ия. Не очень хорошо, возразил Бардин, мне нужна какая-то зацепка. Каким образом я должен их искать, по-твоему. Мне нужно хоть что-то, кто такой этот Макоед ты рассказала, что никакой Лили в природе нет, ты тоже упомянула. Но что-то же тут есть какое-то реальное зерно. Может быть, эти костюмы, может, он работал на фсб. Ия засмеялась: прости, но с этой частью задачи проще всего, самые частые случаи помешательства обязательно включают в себя параноидальные идеи по поводу спецслужб. Нет никаких «костюмов». Но как я тогда должен искать, нахмурился Бардин. Ия, всё ещё абсолютно голая, подошла к нему и потрепала жёсткий ёжик на его макушке: не знаю, мой хороший, если бы знала – зачем бы я пришла к тебе. Я уверена, что массовые случаи нарколепсии – какая-то эпидемия. Я знаю, что ты умный, и ты найдёшь источник этой странной болезни. А если ты найдёшь его, значит ты найдёшь и машину снов. Я не думаю, что тут обошлось без неё. Она уселась к нему на колени и спросила: ты веришь в магию. Нет, я верю только в физиологию, биологические процессы, химию, физику и здравый смысл, ответил Бардин. Значит, тебе скоро придётся пересмотреть свой взгляд на мир, только и всего, ответила Ия с пугающей серьёзностью. А если я не захочу его пересматривать, подмигнул ей Бардин. Фу, не будь занудой, шлёпнула Ия его по руке. Она встала, подняла с пола невесомый лифчик, в одно движение нацепила его, повернулась к Бардину задом и наклонилась, чтобы поднять трусики, бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он смотрит на неё. Он смотрел, еще бы. Конечно же, он смотрел.

Куда тебя довезти, спросил он, облизнув пересохшие губы. Она натянула водолазку, джинсы, легко надела кроссовки и сказала: я уже вызвала такси. Когда ты успела, удивился он. Пока ты был в туалете. Ия набросила куртку, взяла лицо Бардина в свои ладони и поцеловала его. И снова он удивился этому ощущению водоворота, которое всякий раз вызывали её прикосновения. Он потянулся к ней, но она соскочила с его коленей и засмеялась: не провожай меня, застудишь своего малыша, а он мне ещё понадобится. Бардин с некоторым смущением вспомнил, что он совершенно раздет, но когда поднял глаза, увидел только темнеющий дверной проём и услышал шелест лёгких подошв в коридоре у входа в клуб. Он не спеша оделся, вслушиваясь в полутьму. Проверил рубильники, отключил лишнее электричество, запер тренерский кабинет, проверил, не бегут ли краны, щёлкнул последним выключателем, и вышел на улицу, заперев сложный замок. Она мной играет, подумал он. Но мне это нравится, сказал он вслух и усмехнулся, прислушиваясь к ноющему ощущению в паху.

День третий.

Четверг, 17-е мая

08:35

Бардин проснулся легко, словно подброшенный пружиной, из гостиной еле-еле доносился приглушенный звук телевизора. Собираясь на работу, жена любила слушать всю эту болезненно-жизнерадостную утреннюю пургу, которой окормлял электорат первый канал. Она говорила, что это придаёт ей правильное настроение. Смысл слова «правильное» в этой фразе Бардин предпочитал для себя не уточнять. Он вышел из спальни, слегка потягиваясь, жена привычно спросила, будет ли он завтракать, хотя знала, что до утренней разминки он не завтракает никогда. Сейчас дождётся её ухода, потом начнёт «выкобенивать свои коленца», как она называла это в разговорах с тёщей. Ты вчера совсем поздно пришёл, сказала жена, помешивая кофе. Что-то случилось? Бардин сел рядом, окинул расставленные по столу принадлежности для макияжа, и рассеянно ответил: я завёл любовницу. Не мели чушь, ответила жена, если ты задерживаешься на работе, мог хотя бы смску прислать, я тебя ждала, ужин остыл. Ты же знаешь, я не пользуюсь смсками, ответил Бардин, кроме того, я звонил. Да, но ты звонил ещё днём. Что-то случилось, спросил Бардин и обнял её за плечи. Да. Бардин сел, ему стало слегка нехорошо. Что, спросил он шёпотом.

Ты знаешь, когда ты начал рассказывать про эти случаи массовой летаргии, которые якобы скрывают, я тебе не очень поверила, тихо сказала жена, глядя ему прямо в лицо. Но… Ты же помнишь Таисью Семёновну из первого подъезда? Такая приветливая, крашеная хной женщина. Мы вчера вечером стояли с ней в магазине в очереди у кассы и так мило болтали, ни о чём, так, знаешь, бабские разговоры, внуки-погодки у неё окончили первый и второй класс, она хотела с ними на Азов ехать, я всё ей кивала-кивала, а потом вспомнила, что кошелёк у меня на самом дне сумки, полезла доставать, поднимаю голову и смотрю – а она на бок так заваливается, так… мееедленнннно, словно у неё ноги ватные. И прямо лицом об пол так ударилась, очки разбились, бровь рассекло, мы, конечно, переполошились все, полный магазин народу, думали сердце, а она, ты только представь, Бардин, ты только представь, она храпит. Мы её давай тормошить, а она только почмокала губами и дальше спит. Лежит, я ей плащ поправила, а то он задрался неприлично так, кровь течёт прямо лужицей такой, а она лежит в этой лужице и спит. И почему-то я до сих пор вспоминаю, как её волосы в этой лужице плывут, такие оранжевые, крашеные, а она… Жена замолчала, Бардин, приобнял её, почувствовал как она дрожит. Он прижал её к себе. Мне страшно, Бардин, сказала жена. Мы вызвали скорую. Приехала скорая, а вместе с нею какой-то неприметный человек в костюме. Милиция приехала. Оцепили магазин, ничего не говорят, вышли двое одетых в скафандры, как марсиане, знаешь, как в кино показывают, в целлофановых таких костюмах голубых, на лицах маски, на голове береты, вот как в душе моются, представляешь, и они её прослушали, сразу же сняли кардиограмму, таким интересным приборчиком переносным, потом к голове подсоединили, я не знаю, такие блестящие датчики, приборчик им выдал какой-то график, они кивнули, потом уже подошли медики, погрузили её в карету скорой помощи. А Люба из четырнадцатой говорит, у неё дочь живёт недалеко, подождём, может. А человек в костюме и говорит, нет, необходима госпитализация. Люба ему: мол, что дочери-то сказать, а он ей: сердечный приступ. Да какой сердечный приступ, возмутилась Люба, все зашумели, видно же, что человек-то спит! А тут выходит врач и говорит, в целях социальной безопасности убедительно просим не распространяться о данном случае, больная, мол, была на учёте по редкому заболеванию, подробную информацию мы можем только дочери выдать. Ну мы посмотрели на него, как на дурака, мы же с Таисьей лет триста живём бок о бок, как она с Молдавии тогда приехала, в начале девяностых. Ну какие у неё болезни, мы же все бабские секреты друг другу рассказываем, уж про болезни-то она бы бабкам-то у подъезда в первую очередь бы сказала.