Александр Середин - Хозяин кладбища

Они дошли до пруда. Набрали плоских камушков. И стали запускать "лягушек". Мише сегодня не везло – все его "лягушки" тонули после второго прыжка, а некоторые сразу шли под воду. Миша отправился на поиск "счастливого" камня. Он перелопатил кучу камушков в поисках самого-самого ровного и плоского. И отрыл, в конце концов, увесистый, но идеально ровный булыжник. Он был похож на крупную морскую гальку. Миша размахнулся и запустил его изо всех сил по водной глади. Камень подскочил семь раз, а на восьмой – нырнул в воду. Это, конечно, не было рекордом, но хоть как-то реабилитировало Мишу в собственных глазах и служило хорошим завершением полосы неудачных бросков за сегодня. Возможно, с этого камня началась бы другая полоса – удачных бросков, но удачу стоило приберечь на завтра и не растрачивать понапрасну. Так думал Миша, когда увидел что на том месте, где утонул последний его камень, появилось несколько пузырей воздуха. Они лопнули. А следом всплыл большой чёрный башмак с оторванной подошвой. Ни Андрей, ни Сергей ничего не замечали, они уже закончили соревноваться, отряхивали руки и собирались расходиться по домам. У Миши ком встал в горле. Он вытянул руку, указывая на ботинок и выдавил из себя что-то нечленораздельное. Друзья оглянулись на него.

– Ты чего?

– Да вот же!… – Миша посмотрел на башмак, и увидел, как он медленно, словно нехотя, снова ушёл под воду. Всплыло ещё несколько пузырей, от них разошлись круги по воде, и всё затихло. Как будто ничего и не было.

– Да чего ты, Мишк?

Он повернулся к друзьям и понял, что они смотрели на него, а не на то место, куда он указывал.

– Вы что ничего не видели?! – спросил он разочаровано.

– Чтобы там не случилось, – категорично заявил Андрей, – это уже не считается – игра окончилась!

– Там был башмак… чёрный, – тихо проговорил Миша.

Когда Олег Иванович пришёл домой после работы, жена сказал ему, что звонили из милиции – по поводу Башкатова, и передала записку с номером кабинета и фамилией звонившего. На следующий день, отпросившись с работы, Олег Иванович, полный тревожных предчувствий, отправился по вызову. Он нашёл указанный в записке 60-й кабинет с табличкой на двери "Тинчурин Г.Е.", постучался и вошёл.

Хозяин кабинета Тинчурин Геннадий Егорович сидел за пишущей машинкой с дымящейся сигаретой в зубах и, стряхивая пепел на клавиатуру, бил по клавишами указательными пальцами. На Тинчурине висел плечевой ремень с кобурой. В кобуре был пистолет.

– Здравствуйте! – пробормотал Олег Иванович, – Я – Взоров!

– Здра-а-авствуйте!" – не глядя на него, ответил Тинчурин и продолжил печатать. Олег Иванович без приглашения сел на стул напротив, и выжидательно посмотрел на следователя. Следователь, прищурив левый глаз, взглянул на Взорова, хмыкнул, но больше ничего не сказал. Взоров ожидал самых плохих новостей и не решался прервать молчание. Следователь закончил стучать по клавишам, извлёк из машинки готовый документ и положил его на верхушку «пизанской башни» из таких же листов.

Протянув руку Взорову, он представился: "Тинчурин, Геннадий Егорович! Так-с, посмотрим, что тут у нас…". Сначала он задавал вопросы про самого Взорова, про семью, про работу. Затем спросил про знакомство и дружбу с Башкатовым. Оказалось, что в милицию обратились с работы Дмитрия Степановича. Он должен был принимать участие в большой международной конференции с важным докладом. Из-за отсутствия Башкатова мог выйти серьёзный скандал. Директор института, в котором работал Дмитрий Степанович, подключил все свои связи, чтобы найти пропавшего сотрудника, но результат получил такой же, как и Олег Иванович, то есть нулевой. Тинчурин обстоятельно выспросил все подробности последней встречи Олега Ивановича с Башкатовым. "Значит, Вы последний, кто его видел…" – заключил он, всё так же подозрительно щурясь одним глазом. Олегу Ивановичу не понравилась интонация следователя, и он заёрзал на стуле: "Я?… Разве?… Неужели больше никто?" Тинчурин покачал головой: "Нет, Вы последний и единственный…, кто хоть что-то смог мне рассказать". "А как же консьержка?! – вспомнил Взоров свой последний приход с книгой, когда он уже не застал Дмитрия Степановича, – Она же видела, как он уходил!" Тинчурин снова покачал головой: "Нет, не видела. До Вас к нему приходил коллега с работы, тоже не застал его, и с его-то слов она сказала Вам, что Башкатова нет дома. Она подумала, что он ушел не в её смену. Так что последний, кто его видел – это Вы…".