Александр Середин - Хозяин кладбища

В одном городе на окраине было кладбище. Всех, кто умирал, хоронили там. А за кладбищем была речка. Много лет хоронили людей на этом кладбище. И в конце концов кладбище дошло до реки – дальше хоронить было некуда. Можно было, конечно, сделать мост через речку и хоронить людей на другом берегу; но то ли до этого никто не догадался, то ли были ещё какие-то причины, но кладбище закрыли. Закрыли не совсем – ходить на него – навещать старые могилы было можно, а вот копать новые – нельзя. Устроили новое кладбище на другом конце города, и если кто-то умирал – везли хоронить туда…

Утро выходного дня выдалось пасмурным. Миша проспал почти до полудня. На кухне он встретил отца, который снова разговаривал с кем-то по телефону про Дмитрия Степановича. Уже почти две недели он нигде не мог найти своего товарища. Он не объявлялся ни на работе, ни дома, и никаких известий о нём не было. Взоров кивнул сыну на половину яичницы, оставшейся в сковородке, и ушёл разговаривать в комнату. Миша снял сковородку с плиты и начал отковыривать пригоревшие яйца.

Вчера он видел Ваську Решетова. Они учились в параллельных классах и встретились в школе за обедом. Миша по просьбе исторички бегал в библиотеку за учебниками и поэтому пришёл на обед позже всех. Андрей и Сергей уже поели и убежали переодеваться к физкультуре. Свободных мест за столами почти не осталось, и Мише «повезло» сесть напротив Васьки. Решетов с бледным лицом и тёмными мешками под глазами выглядел больным и уставшим. «Из-за брата переживает», – подумал Миша, доставая бутерброды, которые ему приготовила в школу мама. На дне пакета осталось яблоко, но он его оставил на потом.

Решетов, не моргая, смотрел прямо перед собой – сквозь Мишу. Поставив локти на стол, он обеими руками держал свой бутерброд и медленно пережёвывал откушенный кусок. Мало кому понравиться, когда глядят сквозь тебя. И хотя Миша знал, что он не стеклянный (мама много раз напоминала ему об этом, когда он становился напротив телевизора), всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. Он всеми силами старался не глядеть на жующего Ваську, но глаза сами собой возвращались к безжизненному лицу. Наконец, Решетов дожевал первый кусок и вцепился в бутерброд, чтобы оторвать следующий. И Миша увидел, что из мяса, зажатого между двумя кусками хлеба, в тарелку Решетова закапала кровь. Мясо было совершенно сырым! Мише стало нехорошо. А Васька Решетов продолжал жевать с таким же отсутствующим видом.

Вспомнив об этом сейчас, Миша почувствовал, что доесть яичницу уже выше его сил. Он отодвинул тарелку и пошёл чистить зубы.

Ещё один звонок, сделанный Взоровым в поисках Дмитрия Степановича их общему знакомому, оказался бесполезным. Он, конечно, поболтал со старым другом, они вспомнили молодость, студенческие посиделки, походы, общих друзей, но про Башкатова ничего выяснить не удалось. Когда Олег Иванович положил трубку, он был доволен приятной беседой, но расстроен очередной неудачей в розысках товарища. "Что же случилось?… Куда же ты мог пропасть?" – повторял Взоров, расхаживая взад и вперёд по ковру в гостиной. Почему-то он чувствовал себя виноватым в пропаже Башкатова, как будто это по его вине профессор не ходит на работу и не объявляется дома. Возможно от того, что у Башкатова не было семьи – ни жены, ни детей, и Взоров считал себя его лучшим другом и, возможно, самым близким ему человеком, он чувствовал свою ответственность за судьбу Дмитрия Степановича.

"Я так сойду с ума, – подумал Взоров, проходя мимо зеркала и увидев своё отражение с всклокоченными волосами и следами завтрака на халате. – Нужно взять себя в руки". И он решительно отправился в ванную. Умылся, причесался и переоделся.

Как обычно, после школьных занятий, Миша гулял в компании с Андреем и Сергеем. На перемене они показали ему девочку из старших классов и рассказали, что на выходных у неё пропала мама. Про возвратившиеся части тела в этот раз никто не упоминал, но всё равно от этой третьей (из известных Мише) пропажи веяло жутью и холодом. Друзья не уставали выдвигать свои версии исчезновений, основной была – похищение инопланетянами. Хотя Сергею больше нравилось предположение, что из людей делают зомби, которые потом работают на секретных заводах по производству гигантских роботов. Ни Андрей, ни Сергей не знали про пропажу Башкатова; может быть поэтому они смотрели на всё происходящее не так мрачно как Миша. Миша же не мог отделаться от чувства, что опасность где-то рядом. Она как будто ходила кругами, вынюхивая новую жертву, а он не знал, откуда её ждать. Он рассказал про папиного друга, что тот тоже исчез без следа, но Сергей и Андрей сказали, что между этими пропажами нет связи. До сих пор пропадали родственники учеников их школы, и если бы Башкатов был чьим-нибудь родителем, они бы уж точно знали. "Это совершенно другой случай!" – важно заявил Андрей. Миша не мог согласиться, но промолчал.