— Вы сегодня задаете непонятные вопросы, Луиза. С Вами точно все в порядке?
— Да! Со мной все хорошо. Извините, я, наверное, устала. Намеки, которые то тут, то там сквозили в речах Луизы, ее удрученный вид, а также воспоминания о моих предрассветных галлюцинациях преследовали меня, пока я принимал душ. Мне постоянно мерещились подозрительные шорохи, и я признаться, ожидал сквозь шум воды услышать женский плач. Но ничего такого не случилось. Я спокойно приготовился ко сну, лег в постель, прежде придвинув лампу поближе к себе, на случай, если ночью мне понадобится быстро ее зажечь. Вопреки всем опасениям, сон пришел быстро, однако проснулся я с таким чувством, что будто и не ложился вовсе. Темнота подсказывала мне, что утро наступит не скоро. Нащупав на столике карманные часы, я поднес их ближе к окну, чтобы узнать время. Было ровно четыре часа утра. Мне вдруг стало очень страшно без видимой причины, и я поспешил раздвинуть плотные тяжелые шторы, но не успел. Мышцы, как и прошлой ночью, отказались повиноваться мне, как только я услышал первый жалостливый всхлип. Еще до обеда я распорядился открыть форточку, и все в этот момент я снова почувствовал одуряющую духоту.
— Кто… кто это? Вопрос прозвучал сипло и тихо, я едва узнал собственный голос. Ответом мне стал очередной полустон-полувсхлип. Даже у самого черствого из людей он вызвал бы сострадание, но я испугался еще сильнее. Если вчера глосс слышался словно издалека, то сейчас казалось, протяни я руку, и она коснется… Чего? Я боялся даже представить. Звук шагов, приглушенных мягким ковром, бросил меня в дрожь. Я с трудом заставил себя обернуться, но увидел лишь кровавые следы маленьких босых ступней. Горячее дыхание обожгло щеку, и я без сил упал на перину, провалившись в небытие под аккомпанемент судорожных рыданий невидимки. Я опоздал на завтрак, точнее, вовсе на него не явился. Апатия завладела мною, не хотелось ни есть, ни пить. В дверь осторожно постучали. Дрожащий голосок позвал:
— Джон! Мистер Найтингейл, Вы здесь? Я хотел ответить, но не смог. Или все же не захотел. Похоже, Луиза ушла. Неужели, она беспокоится обо мне? Это так неожиданно и приятно. Минут через пятнадцать замок щелкнул, впуская незваных гостей.
Луиза увидела меня, все еще лежащего в постели, всплеснула руками и заторопилась впустить в комнату солнечный свет. Сразу стало как-то спокойнее и легче дышать.
— Что с Вами? Вы не спустились к завтраку.
— Мне… Мне нездоровится, — почти не солгал я, — Но скажите, как Вы вошли? Я запирал дверь.
— Ах, это, — отмахнулась девушка, — Попросила ключ у хозяйки.
Намекнула, что с Вами мог случиться приступ.
— Приступ?
— Астмы, — пояснила она с хитрым лицом, — Просто небольшая женская хитрость. Я восхитился находчивостью Луизы, и только после этого понял, в каком виде предстаю сейчас перед ней. И даже ночные страхи отступили под напором жгучего стыда. Много позже, в послеобеденные часы, я воспользовался тем, что Луиза не успела исчезнуть, как это обычно бывало, и пригласил ее прогуляться. Мы мило болтали о разной ерунде, пока вдруг девушка не заговорила о прошедшей ночи.
— Скажите, Джон, только честно, Вам ничего не кажется странным в Вашем номере?
— Странным? Смотря, что Вы имеете ввиду. Луиза не могла подобрать нужных слов, но я и без них понял, что ее волновало.
— Просто скажите, я не стану смеяться или называть Вас сумасшедшим. Мне важно это знать. В ее больших синих глазах блестели еле сдерживаемые слезы, перед которыми я не смог устоять. Луиза выслушала меня очень внимательно, ни разу не прервала и не усомнилась в моих словах, а я все равно чувствовал себя последним дураком.
— Я отдаю себе отчет в том, что всему происходящему можно найти разумное объяснение…
— Нет никакого объяснения! — громко перебила Луиза, — Это Валентина!
— Простите, кто?
— Валентина, моя сестра! Три года назад ее убили в Вашем номере. Луиза зарыдала, и мне пришлось обнять ее, чтобы успокоить.
Только выплакавшись, девушка смогла все внятно рассказать. Старшая сестра Луизы, Валентина Галлагер, в девичестве Эббот, путешествовала вместе со своим мужем, и они остановились на одну ночь в провинциальной тихой гостинице. По словам самого Галлагера, Валентине стало жарко, а окно никак не открывалось, и мужчина спустился, на кухню, вниз за стаканом воды. Для этого пришлось разбудить одну из служанок. Она и стала свидетельницей того, как, поднимаясь по лестнице, Галлагер услышал крик жены.
Читать дальше