Мария Дубинина - Джон Найтингейл. Истории о потустороннем.

— Скоро рассвет, — тихо проговорил Грант. — Я успел.

— Что? Что Вы успели? — я с трудом узнал собственный голос.

— Ах, Джон! Я так рад, что именно Вы стали свидетелем моего торжества. Знаете, так утомительно ходить по земле, я желал этого больше всего на свете, но не ожидал подобных мук. Но вот я снова дома. Я благодарен Вам за приятную компанию и интересные беседы, но Вы тогда были не правы, доктор, призраки существуют… Грант сделал шаг ко мне, переступая черту, разделяющую свет и тень. Подул свежий ветер. Фигура «старпома» стала незаметно сглаживаться, терять четкость очертаний, и вот передо мной настоящий призрак с горящим голубыми огнями взором. За его спиной возникла и призрачная команда. Повинуясь приказам капитана, они разбрелись по палубе и принялись за привычные дела. У меня закружилась голова. Смерть, вокруг меня только смерть и вода. Я больше не выдержу этого! Под демонический хохот капитана-призрака я потерял сознание…

— Мистер Найтингейл! Мистер… Я открыл глаза. Кто-то от души полил меня водой из ведра.

— Довольно, Бен! — гаркнул капитан Кейли, — Не видишь, он очнулся. Тут я вспомнил все.

— Где Лео Грант?

— Кто?

— Лео Грант, — повторил я, — Старпом. Кейли хмыкнул:

— Не знаю я, кто это. На моем корабле нет никого с таким именем. Отдыхайте. Вы потеряли сознание, и ребята вернули Вас на «Мэри Джейн». Провожаемый недоуменными взглядами, я направился к люку.

Оглянулся. Корабль-призрак оставался позади. Но бьюсь об заклад, не было на нем доски с названием. Не было ни Лео Гранта, ни «Каллисто». Но тогда, что же это было? Я не знаю. Прошло много лет. Я отработал на острове положенный срок, вернулся в Лондон, завел семью. Но с той поры мне в кошмарах является безымянный корабль с призрачным капитаном на борту.

Каждую ночь он рассказывает мне печальную и жуткую историю своих вечных странствий, с корабля на корабль, чтобы однажды вернуться на «Каллисто». Судно, проклятое вместе с ним. Я стал мало спать и плохо есть. Во снах меня преследовали кошмарные образы, и я долго чувствовал себя разбитым и подавленным. Но главное, я больше никогда, никогда не выходил в море.

С тех пор, как я ступил на благословенную землю Британии, вырвавшись из зловещих объятий океана, я стал упорным противником какого бы ни было рода путешествий. Смешно, но даже вид мирно покачивающегося на проселочной дороге дилижанса наводил на меня ужас. Однако профессия доктора все же заставила меня изменить принципам и перешагнуть через глупые и, в сущности, безосновательные страхи. Море было далеко и не могло снова причинить мне вред. Но злой рок редко оставляет тех, кого наметил своей жертвой, и служебная поездка за город снова напомнила мне о пережитых душевных страданиях.

Дилижанс слегка потряхивало, как это обычно бывает на сельских дорогах пригорода Лондона. Сентябрь выдался на редкость засушливым и жарким, отчего пожилая дама с великовозрастной дочкой всю дорогу, что нам выпало ехать вместе, жаловались на духоту, томно вздыхали и обмахивались нелепыми пышными веерами.

Моя обожаемая сестренка, на что не любила следовать моде, и та бы заметила, что они весьма устарели. Я отвернулся к окну, полюбоваться пасторальными осенними пейзажами, как вдруг дилижанс ощутимо качнуло и занесло в сторону. Дамы испуганно заголосили, прижимаясь друг к дружке, а я же поспешил покинуть их утомительное общество.

— Что случилось? Кучер виновато развел руками:

— Ось треснула, господин.

— Что же теперь делать? Доедем ли до Лондона?

— Никак нет, господин. Но до ближайшего постоялого двора должны добраться, даст Бог, а там и починкой заняться можно. Промедление огорчило меня. Ханна, моя младшая сестра, уже должно быть получила письмо, в котором указана дата моего возвращения. Но, видимо, ей придется запастись терпением, как, впрочем, и всем нам. Скорость наша упала в разы, однако уже к четырем часам по полудню я разглядел вдали очертания внушительного строения. Мне приходилось и раньше останавливаться в подобных заведениях и сейчас я с удовлетворением отметил, что гостиница, несмотря на очевидную глушь, явно процветала. Фасад сиял недавним ремонтом, не теряя при этом степенности старого английского коттеджа.

Цветы на подоконниках первого этажа, аккуратная подъездная дорожка и низенький белый заборчик — все располагало к себе и внушало доверие. Я сидел ближе всех к выходу и первым после долгой поездки ощутил приятную прохладу просторного холла. Розовощекая улыбчивая женщина, судя по всему, хозяйка, как раз в это время закончила оформлять новую постоялицу. Мы столкнулись с ней у лестницы.