Лилия Подгайская - Швабские истории

Брата Бенеда проводили в комнату для приёмов, и здесь его встретил высокий старый монах с белой, как снег, бородой и молодо блестевшими синими глазами.

– Что привело тебя в нашу обитель, брат во Христе? – поинтересовался он густым мощным голосом.

Брат Бенед подробно изложил приору цель своего визита и отдал письмо аббата Санкт-Галлена.

Старый приор внимательно прочёл послание и снова взглянул на молодого монаха.

– Нашего настоятеля сейчас нет в аббатстве, брат Бенед, но я помогу тебе всем, что в моих силах, – заверил он. – Спрашивай.

Брат Бенед задавал вопросы, много, но все толковые, как отметил брат Грубер. Приор давал столь же ясные и полные ответы, иногда задумывался ненадолго и даже просил служку принести ему кое-какие бумаги. В результате этой длительной и очень продуктивной беседы вырисовалась картина, которая теперь, в свете недавних событий в Санкт-Галлене, показалась странной обоим.

Брат Теобальд появился в обители Райнау не так давно, немногим больше трёх лет тому назад. Он объяснил отцу настоятелю, что хочет уйти от суетного мира, не давшего ему удовлетворения в жизни, и желает служить Господу, посвятив ему все свои таланты. И аббат, и сам приор очень скоро поняли, что невзрачный на вид мужчина обладает недюжинной силой, и надеялись, что он будет полезен в строительных работах, которые недавно затеяли для возвышения престижа обители. Ведь, несмотря на то, что построен монастырь был не так давно, как Санкт-Галлен, всего около ста лет назад, король Людовик Немецкий возвысил его до уровня имперского аббатства и тем самым дал много самостоятельности и сделал независимым от местного дворянства. Возможно, свою роль сыграло то, что здесь на протяжение более чем двадцати лет пребывал в отшельничестве прославленный ирландский монах Финтан. Но, так или иначе, эта обитель являлась любимым монастырём епископа Соломона Второго, который и стал его настоятелем. Так вот, вопреки ожиданиям, брат Теобальд не проявил усердия в строительных работах, и оказался в этом деле полным неумёхой, однако с большим подъёмом сочинял церковные гимны, поэтические строки и музыку к ним. Однако в этом как раз надобности не было. Известный на всю Швабию и даже за её пределами монах Ноткер Заика из монастыря Святого Галла делал это весьма успешно, и именно его гимны исполнялись во время служб. А написал он их великое множество, для любой службы было у него великолепное творение, которое завораживало слушателей. Сам епископ Соломон высоко ценил творческие успехи брата Ноткера и вёл с ним давнюю переписку, где они обсуждали новые творения талантливого монаха и некоторые вопросы богословия. Брата Теобальда не поддержали в его стремлении отдаться сочинительству церковных песнопений, но подталкивали к выполнению более приземлённой работы, требующей физической силы. Какое-то время он переписывал книги в скриптории, но и здесь не добился выдающихся успехов. И тогда монах попросил у аббата невозможного – перевести его в монастырь Санкт-Галлен, поближе к его кумиру Ноткеру Заике. Что именно говорил брат Теобальд настоятелю, осталось между ними, но разрешение он получил и в самом начале прошлой зимы отправился на своё новое место духовного служения.

Когда эта картина обрисовалась полностью, оба монаха, молодой, въедливый брат Бенед и старый, вдумчивый брат Грубер посмотрели в глаза друг другу, и оба поняли, что за этим кроется.

– Поезжай скорее обратно в свою обитель, брат Бенед, время дорого, – сказал брат приор, – а я немедленно отправлю гонца к епископу Соломону и сообщу ему всё, что мы сегодня выяснили.

Он ненадолго опустил глаза, потом продолжил:

– Можно только молиться о том, чтобы это оказалось случайным совпадением, брат Бенед, и мы это будем делать со всем усердием. Однако надежд у меня мало. Поэтому не жалей ни себя, ни коня и поспеши.

Вскоре посланцы обители Святого Галла, хорошо подкрепившись в дорогу и получив достаточно припасов и ещё двух запасных коней, отправились в обратный путь. Спешили, как только могли. К счастью, погода не ставила преград их продвижению, было прохладно и по большей части пасмурно, но сухо, и этот было главным. Однако как ни быстро они продвигались, забыв об окружающих красотах природы, на душе у брата Бенеда было очень неспокойно. По всему выходило, что опасность угрожает его глубоко почитаемому и даже любимому учителю, открывшему ему, никому не нужному мальчишке, дорогу в мир знаний и духовного служения Господу. Было очень страшно опоздать, и они погоняли коней без устали, насколько позволяла каменистая и извилистая дорога.