Натали Бизанс - Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая

– Не буду! – я отрицательно покачал головой, после чего получил тяжёлую оплеуху и был отправлен в постель без ужина и благословения.

Уткнувшись лицом в подушку, я шептал себе, что как только вырасту, обязательно сбегу отсюда и заберу с собой Мерлен. Мы будем жить с нею где-нибудь на берегу моря, а все эти люди ещё пожалеют, что так обижали нас, потому что Бог всё видит и всё знает. Он не допустит несправедливости!

С высоты прожитых лет, я часто думаю, в чём же таился корень неприязни между мной и родными? Из всей нашей семьи ко мне неплохо относился только отец, но он так редко и недолго бывал дома, что считался почти что гостем. С годами отношения между родителями окончательно испортились, и папа стал появляться ещё реже: раз в месяц привозил деньги, чтобы мы не умерли с голоду…

– Крёстная, а почему ты не замужем?

Мерлен даже остановилась, посмотрела на меня серьёзно и ответила:

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Нет, ты не думай, я не верю тем плохим людям, которые оговаривают тебя. Просто ты самая красивая на свете, неужели мужчины не видят этого?! Если бы я был большим, то сразу же женился бы на тебе и никому не отдал.

Она обняла меня и крепко прижала к сердцу.

– Знаю, мой маленький рыцарь, ты бы именно так и сделал!

– Так ты и не ответила…

– Что тебе сказать, Эдуард? Как-то не сложилось… – она поправила шляпку, и ветер заиграл её шёлковым шарфом. – И потом, зачем мне какой-то ещё мужчина, когда у меня есть ты! Вот подумай, появился бы здесь чужой дядя, смогли бы мы с тобой вот так откровенно поговорить?

– Нет!

– Вот и я так думаю.

Подол её платья чуть касался земли, создавая еле слышное шуршание, мамкины платья никогда не шуршали и не касались пола, может быть, поэтому я так любил этот тихий звук, потому что он исходил от крёстной?!

– Почему я у тебя не родился?

– Откуда такая печаль в голосе? – она вновь остановилась и заглянула мне в глаза.

– Меня никто не любит так, как ты.

– Тебя опять обижали?

– Вчера я весь вечер отстоял на горохе…

– Бедный мой, – Мерлен приподняла мои короткие штанишки и потёрла коленки, словно я только что встал с гороха, – и за что, позвольте узнать?

– Ну, во-первых, я опять порвал штаны и рубашку, а во-вторых, не намерен мириться со сплетницами, которые тебя обижают и, уж тем более, просить у них прощения.

– Просить прощения – это всегда хорошо, – Мерлен задумалась.

– Они просто завидуют, потому что ты очень добрая и лучше их всех!

– Может быть, но не будем о грустном! Расскажи, как прошёл твой первый день в школе? Тебе понравилось?

– Было трудно сидеть на одном месте так долго…

Крёстная засмеялась.

– Теперь привыкай, мой милый!

Мы как раз подошли к кафе, в котором продавали всякие вкусности. Мерлен отворила дверь, та открылась вместе со звоном колокольчика.

– Добрый день, мсьё Конан, нам, пожалуйста, две порции горячего шоколада, кружечку кофе и яблочный сок.

Мужчина с большими усами, закрученными в уголках, слащаво улыбнулся, облизнув пухлые губы, от чего мне стало неприятно, словно он смотрел не на крёстную, а на безе. Мы сели за столик на веранде, там было свежо, и ветерок не давал солнечным лучам окончательно нас изжарить.

– Спасибо! – я прижался к её обнажённому предплечью, чуть выше длинной перчатки лицом.

– Ты мой родной! – Мерлен поцеловала меня в лоб, легонько потрепав кудри на голове.

– Не хочу с тобой расставаться. Никогда!

– Я тоже, малыш, тебя очень люблю. Но если ты и дальше будешь себя так вести, твоя мама вовсе запретит нам видеться!

– Тогда я убегу из дома, и мы с тобой уедем далеко-далеко отсюда, а потом, когда я вырасту, обязательно поженимся!

– Воробушек ты мой, так у нас никогда не получится. Ты знаешь, лучше хорошо учись, не шали, слушайся сестёр, и тогда мы будем вместе хоть каждый день! Я могу встречать тебя из школы и провожать домой, вот, как сегодня…

– И мы будем каждый раз заходить сюда?!

– Ну конечно! Если ты очень постараешься и будешь послушным мальчиком!

– Крёстная, я тебе обещаю!

В этот момент к нам подошёл мсьё Конан с подносом, на котором стояли блестящие вазочки с ещё дымящимся шоколадом, посыпанным орешками, горячий кофе для Мерлен и свежевыжатый сок для меня.

Мерлен сразу же рассчиталась, дав хозяину чаевые, от которых он стал ещё более слащавым. Поправив свои и без того закрученные кверху усы, он поцеловал её ручку в перчатке и удалился.