Светлана Сервилина - Через белый коридор

В городском архиве было темно. Она подумала, что надо включить свет, но опустить ноги на пол и добежать до выключателя было страшно. Неожиданно бледная луна вышла из облаков. Её свет настойчиво проник через большие окна и высветил часть помещения.

Их было восемь… Молоденьких ребят, облаченных в белые рубашки и подштанники. Их лица были мертвенно бледны. Они не шли, а будто скользили над полом. Верхняя часть тела была отчетливо видна, а ноги были расплывчаты. «Если они не касаются пола, откуда эти необъяснимые звуки?» – мелькнула парадоксальная мысль у девушки. Странная группа двигалась медленно, держа друг друга за руки, будто собралась водить хоровод. Внезапно, призраки изменили свой маршрут. Юноши в белом одеянии направились прямо на неё. Саша почувствовала, что по ее телу побежали мурашки от страха. Сердце готово было выскочить из груди, выбивая учащенные удары. Она хотела закричать, но голос пропал, и она лишь, как рыба, выброшенная на берег, жадно хватала открытым ртом воздух. Между тем, ночные гости встали в нескольких шагах в шеренгу и протянули к ней руки.

– Помоги нам, – сказал один по-немецки.

От этих простых слов Сашка успокоилась. Страх стал медленно отступать, а на его место пришло любопытство.

– Как? – прошептала она, не веря своим глазам.

– Дай нам свои нитки, – прозвучал потусторонний голос, – чтобы зашить наши раны. Они все время кровоточат.

В тот же миг сквозь белую ткань одежды у юношей стали проступать кровавые пятна. Это было жуткое зрелище. Одежда незнакомцев стремительно окрашивалась в красный цвет, а она смотрела, боясь отвести взгляд в сторону. Девушку охватила паника.

– У меня нет с собой ниток, – проговорила она, не отрываясь от страшной картины.

– Так принеси, – один призрак подошел к ней ближе и подал руку.

Девушка посмотрела на неё. При свете луны она была синяя с бардовыми потеками.

– Я – Отто. А как зовут тебя?

– Александра, – дрогнувшим голосом представилась студентка.

– Алекс, принеси нам нитки, – настойчиво повторил он, и все остальные эхом подхватили его просьбу.

– Принеси нитки, – услышала она со всех сторон.

– Принесу, – пообещала Сашка и в тот же миг увидела, как приведения стали таять. Она вся сжалась и зажмурила глаза.

Её разбудил требовательный стук в окно. Сашка вздрогнула и посмотрела впереди себя.

– Какой страшный сон, – она поежилась, вспоминая ночной кошмар.

Но тут ее взгляд упал на пол: перед диваном, на котором она спала, лежал обычный лист, будто наспех вырванный из ученической тетради. Крупными буквами красного цвета на нем было написано одно-единственное слово на немецком языке: « Nähgarn». Она осторожно протянула руку и, взяв записку, перевела: «Нитки».

«Интересно, это написано обыкновенными красными чернилами или кровью?» – подумала девушка. Она просунула ноги в тапочки и подбежала к окну. За ним было уже светло. Через стекло ей махала рукой Лидия Федоровна, показывая жестами, чтобы она открыла дверь. Саша быстро сложила листок вчетверо и аккуратно положила к себе в сумку. Потом сдвинула металлический запор и впустила свою наставницу.

– Жива? – спросила та, разглядывая девушку.

– Жива, – слабо улыбнулась она и даже пожала плечами, – а что со мной могло случиться?

Лидия Федоровна только махнула рукой.

– А я всю ночь не спала, – с вздохом произнесла она, стряхивая на пороге зонт, – вспомнила рассказы наших старожилов и так расстроилась. Думаю, что же я девчонку одну оставила? А вдруг они придут?

– Кто «они»? – не скрывая любопытство, спросила Саша.

Тем временем Лидия Федоровна по-хозяйски воткнула штекер электрического чайника в розетку, предусмотрительно глянув внутрь ёмкости. Она достала пакетик с домашними пирожками и вареные яйца.

– Немцы, – после минутного раздумья, ответила она и тут же предложила, – давай завтракать!

– А почему – немцы? – настороженно спросила Александра, вспоминая ночной разговор.

Сотрудница постучала ложечкой по скорлупе яйца и внимательно посмотрела на свою молодую коллегу.

– Слухи разные ходили, но одно знаю точно, – она почему-то перешла на шепот, – во время Великой Отечественной войны здесь был госпиталь. А в начале сорок третьего года сюда стали свозить раненых фашистов. «Наших» распределили по больницам областного центра, а тут, – она оглянулась, будто боясь, что её подслушают, – в одном помещении лежали эти.