Андрей Пучков - Тени холодного солнца

– А ведь точно, это тоже может стать защитой. Как я сам-то не догадался. Спасибо, господин офицер. Между тем, господин Штрубе бухнулся на четвереньки и, открыв флягу, стал ползать вокруг стола разбрызгивая святую воду. Неуклюже передвигаясь таким образом и отклячив толстый зад, он постоянно натыкался на стулья, с грохотом ронял их, чертыхался, но упорно продолжал свою работу. Наконец, разлив гораздо более чем требовалось святой воды, ему удалось ею очертить вокруг нашего стола, некое подобие круга или скорее овала. Теперь стол и сидящие за ним люди были надёжно защищены от потусторонних сил.

Глядя на всё это, мне казалось что я нахожусь в доме для умалишённых. Закончив своё дело и сильно запыхавшись, он тяжело опустился на своё место. Святой воды в его фляге теперь оставалось не более четверти.

– Всё равно, – Маречек скептически осмотрел его работу, – круг начерченный освящённым мелом был-бы намного надёжнее. А этот всё одно не удержит его до рассвета, святая вода быстро высохнет.

– А не заткнутся ли тебе, чёртов всезнайка, – злобно процедил сквозь зубы рассерженный пивовар. – Я то хоть что-то делаю. – Несколько минут все сидели в абсолютной тишине, прислушиваясь к звукам снаружи. Но всё было тихо, и люди понемногу перевели дух.

– Я слышал что в Чёртовом замке опять кто-то умер? – спросил господин Штютнагель, опрокидывая себе в глотку сразу целый стакан наливки.

– Да. Одна девчонка из прислуги, – ответил пивовар.

– Эх… Ничего-то вы не знаете, – махнул рукой господин Маречек. – Девчонка из прислуги, это дочь Иоахима Швальбе, её четыре дня назад похоронили. А позавчера умерла другая девчонка Мирослава Коваржикова. Её, за день до этого, нашли мёртвой в коровнике. Так мне кум сказал.

– Горло было прокушено? – задал вопрос Бруно, проявив непонятный интерес к этому разговору. – На теле девушки были следы укусов, порезов или какие-нибудь раны?

– Нет… Кум говорил что бабки специально всё тело её осматривали, ведь напуган уже народ был слухами про упыря. Но нет, не ран, не укусов каких на теле несчастной девушки не было. Так… шея немного поцарапана, вроде как заколкой она поранилась.

– Ну а сделали… ну… что положено? – спросил пивовар Штрубе.

– Нет, отец не позволил, ведь следов укуса не было. Мало ли из-за чего девчонка умерла. Да и граф Траумберг был против. Сказал что вбивать осиновый кол в тело покойной, это средневековое варварство. Кстати, и первую умершую девчонку тоже просто так похоронили.

– Идиоты! – произнёс Бруно тяжело вздохнув.

– Ох, не к добру это, – прошептал краснолицый пивовар. Затем он, внезапно ударил стаканом о стол, и зло прошипел. – Всё из-за этих проклятых Траумбергов! Это они занесли в наши края дьявольскую заразу, весь этот кошмар. Многие говорят что не только «Зелёный дьявол» но и прабабка нынешнего графа была вампиршей, немёртвой упырихой. Нет, правильно говорит отец Пауль, пора выжечь это сатанинское гнездо! Разорить проклятый Чёртов замок! Жаль что отец Бернардо против.

– Послушайте, уважаемый, – мне нестерпимо хотелось дать в зубы этому жирному, потному от страха негодяю. – Насколько вам известно, наша, хранимая Богом, империя находится в состоянии войны. И, будьте уверены, правительство не потерпит никакого бунта в военное время. А если таковой всё же произойдёт, то будьте уверены, все его зачинщики и активные участники будут немедленно повешены. Так что запомните это сами и передайте своему отцу Паулю. Думаю он будет очень комично смотреться, болтаясь на виселице в своей рясе. – На перепуганного пивовара было жалко смотреть.

– Да я же… господин офицер… Я не то хотел сказать, – толстяк ещё больше побагровел, да так что казалось его сейчас хватит удар.

– А мне кажется вы уже достаточно сказали, милейший. Достаточно чтобы возбудить против вас уголовное преследование.

– Тише, господа, – Бруно поднял руку требуя внимания и тишины. – Вы это слышите? – Все замолчали как по команде. Со двора раздавалось громкое конное ржание. Закрытые в конюшне лошади были чем-то очень напуганы. – Слышали? Это происходит в конюшне.

– Боже Всемилостивый! Там же Фройляйн Мэри! – пробормотал Штютнагель. – А лошадиное ржание и храп слышалось всё сильнее. Могло показаться что, до смерти напуганные лошади, взбесились или сошли с ума.