Андрей Пучков - Тени холодного солнца

Так вот, раскопали могилу Анны, гроб открыли и видят… Лежит она, значит, вся страшная такая, когти у неё длинные отросли, зубы заострились а весь саван кровью перепачкан.

– И что они с ней сделали? – бедняга Алоис почти перестал дышать от страха.

– Сделали то что положено, служивый. Кол ей осиновый вбили в сердце и голову отрубили, а затем к ногам приставили. Против вурдалака это самое верное средство. Вот как-раз его дед всё это и проделал, – чернобородый показал рукой на Штютнагеля. Это он ни во что не верит, а дед его – Альфред, разбирался в подобных вещах, умный говорят был человек. – Чернобородый Маречек выпустил кольцо дыма и поморщился. – Только жаль от его ума внуку ничего не досталось.

– Чепуха это всё, бабские сказки. Ничего подобного мне дед не рассказывал. Да и как это… разрыли могилу, открыли гроб… Чепуха всё это, как же она тогда покидала могилу не сломав свой гроб и не прокопав путь наверх?

– Так это они умеют. Они ведь уже не люди а дьявольские создания, поэтому и способны выходить из могилы сквозь толщу земли. Но при свете дня они совершенно беззащитны. Поэтому и убивать их надо пока солнце светит. Ночью то против них никакого шанса. Разве что это его отпугнёт, – чернобородый извлёк из своего мешка серебряное распятие и тонкую посеребрённую пику на короткой деревянной ручке. – Серебра он боится, так я слышал, вот приготовил кое что. Распятье я освятил в церкви, а на эту пику два десятка серебряных таллеров потратил, самолично расплавил и остриё покрыл.

– Ну а у меня вот это, – сказал Клаус Штрубе, вынимая из-за пазухи плоскую стеклянную флягу. – Это святая вода, господа. Против всякой нечести самое первое и необходимое средство. Отец Бернардо лично освятил по моей просьбе.

– А у меня есть нечто получше ваших игрушек, – вдруг сказал, неверящий в бабские сказки, господин Штютнагель. Из внутреннего кармана своего плаща он извлёк небольшой, старинный пятиствольный пистолет. – Вот самое надёжное средство. Два дня назад Крумловский оружейник, господин Шлосберг, изготовил для меня два десятка серебряных пуль и собственноручно зарядил этот пистолет.

– Вот это да… Но ты же не веришь!!! – воскликнул чернобородый Маречек.

– Не верю, – кивнул головой Штютнагель. – И дальше хочу не верить. А это так, на всякий случай. – Я заметил что немногословный мужчина в охотничьем костюме, пристально следит за тем как наши случайные сотоварищи раскладывают на столе свой антивампирский арсенал. Насмешливая, скептическая улыбка появилась на его лице. «Ну слава Богу, хоть ещё один нормальный человек, не все ещё здесь сошли с ума» – подумал я.

– Ну а как вы, господа офицеры, каким оружием располагаете, – спросил нас краснолицый пивовар.

– Мне, милейшие господа, не совсем понятно о чём вы ведёте речь? У меня есть сабля, как положено офицеру, – ответил я ему. – Она изготовлена из очень хорошей стали, но никак не из серебра. Ещё у меня есть револьвер – морской Кольт модели 1851 года, но он опять же заряжен самыми обычными патронами. Что касается моего спутника, лейтенанта Струэнзе, то у него есть только сабля, потому что как военнопленному ему вообще не положено огнестрельное оружие. Сабля вообще-то тоже не положена, но я ему разрешил. Так что, почтеннейшие, как видите, для сражения с вашим носферату, мы явно не подходим.

– Тише, тише, господин офицер, – взмолился чернобородый. – Умоляю вас, не произносите это слово.

– Но отчего? – удивился я. Страх этих людей перед мифической угрозой откровенно забавлял меня. – Что такого ужасного в этом слове?

– Назвать вслух его подлинную сущность, значит призвать сюда, – усмехнулся «охотник», как я про себя прозвал мужчину в охотничьем костюме. – По крайней мере, так говорится в различных легендах. Извините, господин капитан, я не представился. Вы можете называть меня, Бруно, полагаю что этого пока достаточно. – В ответ мы, со Струэнзе, так же назвали свои имена.

– Ни какая это не легенда, господин офицер, – зашептал краснолицый Клаус брызгая слюной. – Всё так и есть, поэтому мы называем это дьявольское существо – просто ОН. Из-за него мы живём в постоянном страхе, как жили наши отцы и деды.

– Особенно если ты сам себя накручиваешь, – выразил здравую мысль господин Штютнагель. – Всё это сказки для дураков, господин офицер.