Владимир Чуринов - Иоганн ван Роттенхерц – охотник на монстров

Зло всегда оставляет след, незаметные неопытному глазу признаки, которые отлично помогают профессионалу распознать истинного виновника происходящего. Там, где есть нечисть, часто начинают расти необычные растения или обычные растения начинают расти слишком активно. Если это злокозненные твари – им сопутствует ядовитый плющ, борщевик, омела, сорняки. Если добрые – лучше растут цветы и огородные растения. Нежить заражает всё вокруг разложением. В домах, поражённых некроэнергией, распространяемой нежитью, начинали быстрее портиться вещи, рассыхаться половицы, трескаться оконные стекла, выцветать яркие ткани. Демоны и различные производные ада сильно влияют на животных, если где-то суккубара – у всех окрестных кошек март. Им так же сопутствуют различные растения, например, демонам гнева – огненный львиный зев. А создания хаоса везде привносят дыхание моря, Пучины, из которой приходят. Такие вещи не замечают те, кто не стремится их увидеть. Но для профессионала они служат весьма верным маяком.

По завершении недельных поисков, расследований, рытья носом земли и осмотра окрестностей Иоганн был уверен, почти наверняка, что имеет дело с нежитью. И это не прибавляло ему хорошего настроения.

***

Прочие комнаты первого этажа оказались пусты. В гостевой комнате стояла небольшая мраморная статуя, изображавшая полководца древности, охотник забыл, как того звали. Статуя не подавала признаков жизни. Забавный факт, в общем-то, статуя не особенно отличалась от тех же солдатиков, но не была игрушкой. Она была произведением искусства, по крайней мере, многие её таковой, наверное, сочли. Произведение искусства не игрушка – развлечение для взрослых. А значит – не опасно. У кукольной девочки нет над ней власти.

Кухня встретила их пустыми закопчёнными котлами, сковородками на крючках, старой расколотой скалкой на мраморной столешнице, маленькими окнами, как и везде очень плохо пропускавшими свет, и жутковато выглядящей пузатой печкой с чугунной трубой. Это место навевало грусть, но опасности не представляло.

Ещё одной комнатой была комната слуг, несколько двухъярусных кроватей, ржавые ведра вместо ночных горшков. Одно окно. Слугам редко хорошо живется. На истлевшей простыне лежала простая соломенная кукла. Либо слишком слабая, чтобы заинтересовать девочку, либо слишком любимая кем-то, кто жил тут в прошлом.

Выбравшись в коридор, ван Роттенхерц с неприязнью, граничащей с ненавистью, посмотрел на шаткую деревянную лестницу – самого страшного врага инвалида. Болели руки, ныла спина, покалывало сердце, а теперь ещё и по лестнице тащиться.

Однако взбираться на второй этаж было рановато. Хозяева сами спешили навстречу. По трещавшим ступеням, тяжело бухая ногами и мерно постукивая древком блестящей алебарды с засохшей на лезвии кровью и прилипшими волосками, к ним спускался заводной рыцарь. Большой ажурный ключ в его латной спине не вращался, механизм был не важен – кукольный конструкт обрёл жизнь.

– Проклятье! – выругался Иоганн. – Где они только находят такие куклы! Кто их делает! Это ж не фарфоровая чушка уже, это почти боевой голем.

– Какой-нить богатый засранец выпросил у папки на именины, а тут рядом везли, – пожал плечами хальст, даже не думая браться за палаш. Доспехи у куклы были настоящие – из полированных пластин бронзы, стали и серебра, с тонкой чеканкой.

Ругая богачей, колонии, которые приносят огромные доходы, искусных кукольных мастеров, кузнецов и "всё это долбаное благополучие", охотник на монстров пятился по коридору, вернее, его обречённо катил напарник, в то время как ван Роттенхерц суетливо шарил по многочисленным сумкам, прикреплённым к его креслу.

Заводной рыцарь сошёл по ступеням и наступал на двух стариков.

– Был же где-то здесь! Я помню, оставался, после охоты на мёртвого рейтара! – бормотал охотник, продолжая шарить по сумкам.

– Берегись! – рявкнул Гиттемшпиц и резко дёрнул на себя кресло. Лезвие алебарды с огромной силой врубилось в пол прямо перед ногами инвалида, если бы хальст помедлил, под ним могла оказаться голова охотника.

Рыцарь был уже совсем близко, со щёлканьем шестерёнок и металлическим скрипом он снова неспешно поднимал алебарду. С близкого расстояния можно было рассмотреть незаметные бурые пятна на его доспехе и обрывки кожи, свисающие из сочленений, в одном месте меж щелей доспеха даже застрял небольшой палец.

– А вот. Наконец-то! Напомни потом всё внимательно разобрать, – Иоганн был доволен собой, не каждый раз успеваешь найти спасение за секунду до смерти. Он достал небольшой пергаментный свиток – этакий небольшой костыль для тех, кто не умеет пользоваться магией. Одноразовое заклинание. – Свинина! – прочёл ван Роттенхерц слово активации, развернув свиток.