Игорь Верещенский - Пастух

Почти три часа проходил пастух по лесу и нашёл только овец. Уже шатаясь от усталости и голода, он погнал их в деревню. Кроме того, видимо из-за сна под дождём, у него начался кашель, а в пояснице появилась ноющая боль, усиливающаяся при движении. От длительной ходьбы ныли и ноги.

Дойдя только до дома бабули, он увидел идущую ему навстречу в жутком красном дождевике Нинку, обеспокоенную его опозданием. Они поравнялись у дома Лены и Николая. Увидев только половину стада, она тут же пошла в атаку:

– Э! А где коровы? Опять проспал!

– Да разбежались… Придут…

Нинка не дала ему даже толком ответить:

– Так иди ищи! Скотина ты эдакая, чего тогда припёрся!?

Расставив ноги на ширину плеч, она сжала кулаки, готовая к бою. Впрочем, в такой позе она довольно часто пребывала. Губы сжались, брови съехали к переносице, морщины проступили ярче. Лицо стало красное, почти как дождевик. Подойди он к ней, она бы точно ему врезала. Но пастух предпринял ещё одну попытку:

– Мне поесть бы…

– Ах ты сволочь! Ему ещё жрать подавай! – от злости она захлёбывалась, кулаки тоже стали красные, как дождевик. – Говно собачье жрать у меня будешь! Проваливай! Иди коров ищи!

Пастух хотел было ещё что-то возразить, но его стал душить приступ кашля, всё усиливающийся. Нинка продолжала что-то орать; кашель только злил её ещё больше, как обычно бывает, когда хочешь причинить боль более слабому, чем ты, человеку. Его неспособность защититься только раздражает, и подсознательно ты ждёшь, когда же он хоть что-то ответит.

На шум из дома вышла Ленка. Поняв, в чём дело, она подошла к ним и тоже обратилась к пастуху голосом привыкшего к безысходности человека:

– Ты что, последнее хочешь отобрать у нас? Иди ищи мою корову! И без неё не возвращайся!

Последнюю фразу она прокричала уже срывающимся голосом и с проступившими слезами. Пропавшая корова всего лишь стала последней каплей, послужившей причиной её нервного срыва. Она стала звать мужа, но тот так и не вышел. Отступая к своей калитке, она всё продолжала кричать сопливым голосом:

– Собаку на тебя спустить надо! Чтоб ты провалился! Чтоб ноги у тебя отказали! Коля, где ты? Коля!… – хлопнув старенькой калиткой, она убежала в дом.

Нинка всё продолжала отчитывать пастуха, припоминая (или придумывая) все случаи, когда оставалась недовольной им. То есть почти всегда. Присоединилась к ней и баба Зоя, появившись почти сразу после Ленки. Каким-то чудом, между их ругательствами, пастуху удалось вставить фразу:

– Да спина болит у меня! Не могу…

– Заткнись, заткнись скотина пустоголовая! Коз моих найди сначала! Пойдешь ты или нет!? – кричала Зоя, тыча в него пальцем.

Медленно пятясь назад, пастух всё же надеялся, что ему разрешат хоть немного передохнуть. Потому это, наверно, была самая длинная ссора в его жизни.

– Да не могу я…

– Ах он не может!! – В порыве злости баба Зоя оторвала от гнилого забора штакетину и вмазала по спине пастуху. Гнилая палка сломалась, не причинив особого вреда. – Вали отсюда наконец! – проорала Зоя, швырнув остаток штакетины в траву. – А то ещё получишь!

Пастуху ничего не оставалось делать, как пойти обратно. Зоя с Ниной ещё сказали что-то друг другу, потом Нина погнала овец домой, а Зоя ушла к себе, напоследок бросив на пастуха злобный взгляд. Хотя в глубине этого взгляда и было какое-то недоумение, как у человека, который не ожидал от себя такой выходки.

Шатающейся походкой пастух проходил мимо дома бабули, когда услышал её дребезжащий голос:

– Ээй! Поди-ка сюда.

Всё это время она сидела у дома на лавочке, слева от которой цвёл пышный куст гортензии, и наблюдала сцену на деревне.

Пастух подошёл.

– Пойдём я тебя покормлю. Совсем эти заразы тебя забили, – добродушно сказала бабуля, медленно поднимаясь с лавки.

– Да мне искать надо…

– Ничего, поешь и пойдёшь, никуда ихние коровы не денутся. Пускай сами ищут.

Продолжая что-то бубнить, бабуля осторожно поднималась по ступенькам веранды. Пастух последовал за ней.

Нинка пригнала овец к дому. За время этой недолгой дороги ни недоумения, ни тем более сожаления среди её чувств не возникло. Она даже не столько переживала за коров, тем более что пропадали они и раньше и всегда потом находились, сколько просто злилась и хотела, чтобы этот полудурок пастух получил наконец по заслугам. Каждый должен получать по заслугам! И выполнять свою работу хорошо. Они с мужем и кормят этих коров, и убирают за ними, и огород выращивают, ему остаётся только их пасти, а он и с этим справится не может! Ещё и корми его при этом. Накрутив себя ещё больше по дороге (теперь, правда, злость превращалась в негодование), дома Нина рассказала о случившемся мужу. Тот сказал только: