Лючия Стоните - Новые сказки

Лишь своих узнавать научилась немая.
Как посмотришь – красотка. Да как же помочь?
Тут беда с ней еще приключилась другая.
Видят близкие: Боже, беременна дочь!

В срок, положенный всем, разрешилась ребенком.
Был младенец красив, окруженный стараньем.
Взгляд непросто отвесть от зеленых глазенок.
Только мать не имела к нему состраданья.

Ей дадут покормить и уносят сыночка.
А она не глядит на него и не нянчит.
Вдруг в колодце ее обнаружили ночью.
Сильно плакал в ту ночь новорожденный мальчик.

Мамка с батей по дочке проплакали с месяц.
Но внучок отнимал все вниманье и силы.
Тут соседи напомнили – деток то крестят.
И завьюжило снегом тропинку к могиле.

Бабка с дедом пошли с мальчуганом в часовню.
Крестных выбрали внучеку, как подобает.
А священник то имя младенца не вспомнил.
Молвил, – болен и старый, и все забывает.

А в селе прозывали ребенка лесовским.
Меж собой называли, глаза отводили.
А назвали то так, не сказать бы бесовским.
Лишь от деда да бабки прозваньице скрыли.

Дед да бабка сказали – Алешей назвали.
– Что ж, Алексий пригож, – констатировал старец.
Крестных тут же к купели поближе позвали.
Тут младенец священника цапнул за палец.

Чувство страха объяло крестивших ребенка.
– Нет, не видел такого, – крестился священник.
Тут малыш заревел, и куда бы не деться,
Так орал, что вода зарябилась в купели.

– Видно день то неправильный выбрали Леше, —
Всем сказал, осеняя знаменьем, священник.
– Будьте дети готовы к неправедной ноше.
А крестить постараюсь в другой понедельник.

Но в иной понедельник случилось ненастье.
В день другой непонятно малыш расхворался.
Он почти что не ел, но не плакал и, к счастью,
Глядя взглядом зеленым на всех, улыбался.

Как погода утихла и мальчик окрепнул,
Вновь собрались пойти и его окрестить.
Только деда недуг на полати повергнул, —
Стало тяжко на сердце и трудно ходить.

Тут задумались родичи. Что же поделать?
Как крестить, так какая беда приключиться!
Может, в доме проявиться дьякона смелость?
И случиться внучку наконец покреститься.

Дьякон к дому пришел. И купель притащили.
Глядь, младенца несчастного бросило в жар.
И покуда настоем лечебным поили,
В доме, будто бы с крыши, начался пожар.

Дым валил и заполнил собою светлицу.
Стали воду таскать, потушить постараться.
А дьячок испугался и начал молиться.
Лишь младенец один не грустил, а смеялся!

Стало ясно – мешает какая-то сила.
Но откуда взялась? От кого же исходит?
Бабка: «Отче, небесный, спаси и помилуй!»
Дьяк от детки испуганных глаз не отводит.

Отмер он и гуськом заспешил по дороге.
Крикнул только в воротах: " Идите к ведунье!»
Дед сказал, мол де место ведьмачке в остроге.
Бабка: «Нам драгоценно – она то молчунья.

Скажет правду, в селенье трепаться не станет.
Что твориться с дитем объяснит и поможет.
Глядь, беда неминучая напрочь отстанет,
Вдруг внучку и крещение станет возможным?»

В доме старом ведунья одна доживала.
За калитку к себе никогда не звала.
Бабам местным она втихаря колдовала.
До заката лечебные травы рвала.

К ней пришли и дитя, покрестясь, показали.
Что не так то с внучком попросили открыть.
Только глянула ведьма и сразу сказала:
«Вам в чащобу его б отнести, да забыть!»

С горя бабка и дед закричали со злобой:
«Чтоб судьба на тебе, наконец отыгралась!
Чтоб тебя одолела какая хвороба!»
Ведьма вслед недотепам тихонько смеялась.

Лет с пяток незаметно прошло и забылся
Злой ведуньи для внука ужасный совет.
Мальчик рос и на улице часто резвился.
Бабке с дедушкой был как в окошечке свет.

В лес любил уходить по грибы спозаранку.
Вместе с дедом они исходили округу.
Как-то раз притащили олешка-подранка.
Внука тот сторонился, бодался с испугу.

Как-то дед задержался, трудясь во дворе.
Слышит что-то пищит на задах олененок.
Встал за изгородь, смотрит, а внук, озверев,
Скалит с рыканьем зубы как-будто волчонок.

– Леша, что же скотинку несчастную дразнишь?
Внук не слышит и снова как дикий скакнул.
– Что же зверем оскаленным, козликом скачешь?
Взглядом страшным на деда лишь внучек сверкнул.