Максим Долгов - Кровные узы

– О чем вы? – Чернов в отчаянье протянул вперед свои изувеченные руки, словно показывая этим, насколько сильно он стал жертвой обстоятельств. – Я врач. Хирург. Я хотел спасти её. Софию. Николай уронил голову на грудь, опустив руки.

Монах подошел к нему ближе. Опустившись на корточки, он обхватил голову Николая обеими руками, заставляя запрокинуть её, затем большими пальцами задрал мужчине верхнюю губу, обнажив ровные ряды белых зубов, среди которых сильно выделялась пара клыков.

– Ты зверь, – сказал он совершенно спокойно, – Но еще не вкусивший чужой плоти.

Отпустив голову, он вернулся к свече и придвинул ногой пустую миску, которая лежала возле стены. Достав из складок мантии сверток, монах, развернув тряпицу, положив в миску кусок еще слегка тёплой свежей плоти.

– Я это понял сразу же, как только принес тебя сюда. У зверя регенерация происходит за считанные дни, у тебя же кожа хотя и заживает, но медленно, как у обычного человека. К тому же, ты не выл по ночам.

– Я не выл? – переспросил Чернов, глядя на то, что лежало в миске и источало манящий аромат свежей крови.

– Именно так. Голод мучает тебя, но не столь сильно. К тому же ты не призываешь о помощи своих братьев. Значит ты одиночка, который совсем недавно стал зверем. Но вот только как? Я не нашел на твоем теле укусов, лишь только маленькие точки на венах рук не похожие на следы клыков.

– Это аппарат для переливания крови, – прошептал Николай.

– Это что ещё за диковина такая? Для чего она? Ты – алхимик?

– Нет, – Чернов отрицательно покачал головой, – я говорил, что я – врач. Я спасал человека, для этого нужна была кровь. Я отдал свою кровь.

– Всё это колдовство, которое привело тебя к тому, что ты теперь из себя представляешь!

Он ногой придвинул миску ближе к Чернову, словно дразня его её содержимым.

– Твоя звериная сущность скоро пробудится, это всего лишь вопрос времени. Вкусив кровь, ты станешь одним из них, и только тогда у меня будет полное право проткнуть твое сердце. Ешь, не мучай себя, ведь рано или поздно ты не сможешь бороться с самим собой.

Монах поднял свечу с пола, направляясь к двери, но Чернов, прохрипев, спросил:

– Как тебя зовут?

Тот обернулся, освещая свое лицо свечой и, перед тем как покинуть темницу, ответил:

– Здесь меня зовут проповедник Эракул. Но не думаю, что моё имя тебе придётся запомнить. Твоя смерть – это вопрос времени.

Он закрыл за собой дверь, оставив Чернова Николая в одиночестве, стоять на коленях прижимая к груди руки. Он смотрел на миску с остывшей плотью со свернувшимися сгустками крови на поверхности, стиснув зубы с такой силой, что боль отдалась в дёснах.

Легенды гласили, что вампиры – это ночные жители, короли ночи, охотники на заблудших путников. Кровожадные монстры без жалости и упрека стремящиеся утолить собственный голод. Будучи врачом в третьем поколении и большим специалистом в своём деле, получившим лучшее в России образование, Чернов полностью отрицал всякую ересь, про всевозможную нечисть, в которую так сильно верили обычные крестьяне. Рассказы о существах, проявление природной способности которых полностью отрицала современная медицина, казались не более чем сказками. Ведь никто не владел доказательствами существования обитающих в ночи тварей. Мало того, в высших кругах даже говорить о подобном было оскорбительно, поскольку сказки должны рассказываться лишь детям перед сном, а отцы медицины не могут тратить время на народные заблуждения.

Николай помнил, как когда-то в институте они изучали повадки летучей мыши, питающейся кровью домашних животных. Её привезли из Южной Америки и преподаватель, профессор биологических наук с гордостью заявил, что перед ними представлен образец Diaemus youngi – белокрылый вампир. Существо сидело в клетке, озираясь по сторонам своими чёрными глазками, раскрывая периодически маленькую, клыкастую пасть.

В дальнейшем Чернов позабыл о странном существе, решив, что в будущей практике ему вряд ли понадобится знание анатомии летучей мыши, которой не суждено прижиться в местных климатических условиях.

Он перевернулся на бок, поджав ноги. Цепь натянулась с такой силой, что металл вновь впился в его лодыжку, но мужчина не обратил на это внимания. Теперь всё его сознание было полностью занято этим резким, металлическим запахом, который распространялся по всему помещению, перебивая другие. Все внутренности, буквально выкручивало наизнанку, требуя вкусить эту пищу, наполнить ею свое нутро, утоляя дикую жажду.