Мария Пейсахова - Мелисса. Часть 1

– Последняя ступенька, – услышала она все тот же беспечный голос мадам Стефании, он прорезал пелену безумных мыслей и отрезвил ее.

Мелисса немного успокоилась. Тревога исчезла. Они стояли в начале длинного коридора с очень низким потолком. Мадам Стефания отошла в темный угол, раздалось шуршание. Страх снова парализовал девочку, но лишь на несколько секунд, – неожиданно пространство вокруг них озарилось ярким светом – директриса зажгла большой факел.

Они шли по узкому коридору. Мелисса озиралась по сторонам. Неверный свет факела высвечивал серые стены, грязный потолок, паутину в углах, и еще – очертания дверей, закрытых на массивные поросшие ржавчиной замки. Было видно, что туда уже много-много лет никто не входил.

– А что за этими дверями? – неожиданно осмелела Мелисса.

– Ничего! – отозвалась мадам Стефания.

– А почему они заперты? – не унималась она

– А зачем им быть открытыми? Тем более у нас нет ключей от них! Они хранятся у мэра!

Вдруг голову Мелиссы пронзила жуткая боль. Ей снова стало не по себе, но на сей раз это были совсем другие ощущения. Чудилось, что где-то в глубине сознания раздаются крики, страшные, истошные вопли и невидимые руки тянутся из недр ее мозга наружу. Она тряхнула головой и чуть не выронила журналы. Наваждение не прошло. Крики усиливались. Она была уверена, что их источник не во вне, а внутри! Такое с ней случалось впервые. Перед глазами замелькали картинки: по пустым улицам Файнд-Тауна медленно движется черный силуэт, и слышится смех, ужасный душераздирающий смех.

Мелисса стиснула зубы. Она хотела в ту же секунду рассказать мадам Стефании об этом наваждении, но сдержалась.

– Вот мы и пришли! – директриса остановилась около одной из дверей и открыла ее.

И снова от звука ее голоса Мелисса вернулась в реальность и мысленно отругала себя за слабость. Мадам Стефания мельком глянула на нее:

– Девочка моя, ты побледнела что-то. Тебе нехорошо?

– Нет. Просто тут дышать нечем и холодновато, – в доказательство своих слов Мелисса поежилась.

– Ну ничего, ничего, мы скоро уже будем наверху, – они вошли в небольшую залу. Мадам Стефания вставила факел в подставку и, указывая на стеллажи с журналами, громко произнесла:

– Вот они, все ваши оценки за триста лет!

Мелисса посмотрела на толстые, идеально сохранившиеся красные корешки. Удивительно, почему они не сгнили от сырости, и почему их не сожрали крысы?!

– Они так хорошо сохранились потому, что мы, директора школы, из поколения в поколение следим за архивом и тщательно оберегаем его от тления! – она словно прочитала ее мысли, и в голосе ее проявилось чувство гордости за свою работу.

Как странно, неужели она живет этим? Бестолковыми журналами с оценками, которые, по сути-то никому не нужны. Их же смело можно бросить в огонь! Бедная! Мелиссе стало жаль ее, и она подумала, что скорее всего мадам Стефания страдает от страшного одиночества!

– А теперь, девочка моя, положи их на тот стол, – тон директрисы снова стал прежним.

Мелисса выпустила стопку из рук и облегченно вздохнула. Ладони ее вспотели и сильно дрожали, она спрятала их за спину. Тем временем, Мадам Стефания села за стол, зажгла свечу, и стала вносить номера журналов в огромный гроссбух.

– Да, кстати, девочка моя, как тебя зовут?

– Мелисса!

Мадам Стефания отвлеклась и подняла голову. Ее рассеянный взгляд на несколько секунд приобрел сосредоточенность, она явно пыталась запечатлеть в памяти имя и облик девочки.

– Что ж, отлично! – Она захлопнула гроссбух и подняла глаза на Мелиссу: – Ну что, девочка моя, как тебе здесь? Нравится?

– Просто чудесно! – соврала она и вздрогнула. Мадам Стефания, ласково улыбнулась в ответ и встала из-за стола.

– Да, мне тоже тут нравится, – протянула она. – Но хорошего понемножку. Пойдем наверх!

Обратная дорога показалась Мелиссе вдвое короче, ей хотелось, как можно скорее выбраться из этого проклятого места. Огромным усилием воли она отогнала от себя те страшные образы, которые снова и снова возникали в ее сознании, возникали так настойчиво и беспощадно: пустынные улицы города, страшный, злой ветер и черный, неясный, пугающий силуэт. Сквозь эти видения прорывались ужасные, холодящие душу крики. Когда они, наконец, поднялись по ступеням и вышли в коридор, Мелисса облегченно вздохнула.

Мадам Стефания, витавшая где-то в своих мыслях, участливо поинтересовалась:

– Что такое, девочка моя, ты утомилась?