Валерий Вайнин - Никаких вам золушек

Рыбак молча подхватил свои башмаки и зашагал прочь.

Дома Антонио, несмотря на голод, рухнул в постель и заснул. И приснилось ему, будто он тащит корзину, полную золотых рыбок, и все они хихикают: «Ты счастливчик, Антонио! Большой счастливчик!» Тони хочет корзину бросить, но она приклеилась к рукам, и ноги его с каждым шагом всё глубже проваливаются в песок. Вот он погрузился уже по колено, по пояс, по грудь… А рыбки в корзине захлёбываются смехом: «Счастливчик! Ты этого достоин!..»

Антонио проснулся в холодном поту. В окошко заглядывало солнце. «Чёрт знает что лезет в голову! – пробормотал рыбак, вскакивая с постели. Он умылся, наскоро поел и вышел из дому.

Меж деревьев он разглядел Лючию в белом костюме для верховой езды, в белой шляпке и в белых сапожках. Невеста вела под уздцы великолепную белую лошадь. Однако лошадь слегка упиралась, и Лючия раздражённо дёргала повод.

Бочком, точно краб, Антонио попытался улизнуть. Но не тут-то было.

– Ты куда?! – крикнула невеста. – Ну-ка, помоги! Эта упрямая тварь не слушается!

Рыбак хмыкнул.

– Молодец, лошадка, – пробормотал он.

– Тони, я не слышу! – Лючия поправила съехавшую шляпку. – Иди сюда и подсади меня!

Антонио попятился.

– Некогда, солнышко! Я попозже к тебе забегу!

– Не позже, а немедленно! Тони, вернись!

Но рыбак во все лопатки улепётывал к морю. И вслед ему неслись гневные упрёки невесты.

При виде Антонио краб нетерпеливо щёлкнул клешнёй.

– Долго спишь, – проворчал он вместо приветствия.

Без лишних слов рыбак показал ему два круглых плоских камешка.

– Годится?

– Смотря на что, – сказал краб.

Антонио присел перед песочной куклой и приладил ей камешки вместо глаз.

– Неплохо, – похвалил краб. – Теперь давай остальное.

И Антонио старательно принялся лепить нос, рот, брови и уши. Получалось, в общем, так себе. Зато трудился он с увлечением.

– Всё! – объявил он через некоторое время.

– Торопишься, – возразил краб.

Рыбак застонал.

– Чего тебе ещё?

– По-твоему, она должна быть лысой? – ехидно спросил краб.

Антонио вперил взгляд в своё творение.

– Чёрт, и правда. – Он принялся сооружать на голове Песчаной Девы нечто наподобие причёски. Песок не желал держаться и осыпался, однако Антонио нагрёб его вокруг песчаной головы целую дюну. Очевидно, это должно было означать, что волосы у Девы длинные и густые. – Ну как? – осведомился он с тревогой.

– Более-менее, – снисходительно отозвался краб.

Полуденное солнце нещадно палило. Антонио утёр со лба пот.

– Что дальше, Мудрейший из мудрых.

– Отойди на десять шагов, – велел краб.

Антонио отошёл.

И краб бочком обежал вокруг песчаной фигуры трижды. Затем встал как вкопанный, трижды щёлкнув клешнями. И вдруг поднялся маленький быстрый смерч, который помчался на Песчаную Деву и укрыл её, точно занавес. Через несколько мгновений смерч рассеялся и опал.

Песчаная Дева сидела. Камешки на её лице, обозначавшие глаза, отвалились, и под ними оказались живые человеческие глаза. «Пресвятая Богородица!» – попытался произнести Антонио, но лишь беззвучно шевельнул губами. Меж тем Дева поднялась на ноги, пошатнулась, и с неё посыпался песок. Теперь она походила на обычную голую женщину, которая зачем-то извалялась в грязи. Она стояла, расставив ноги, и бессмысленно пялилась вокруг.

Дрожащей ладонью рыбак вновь смахнул пот со лба. Но жара была здесь уже ни при чём.

Краб щёлкнул клешнёй.

– Тони, отведи её в море и умой.

Антонио прочистил кашлем горло.

– Не командуй тут…

– Тони! – Голос краба прозвучал вдруг, будто раскат грома. – Не вводи меня во гнев!

Рыбак втянул голову в плечи, но из упрямства не сдвинулся с места. Песчаная Дева указала на него пальцем.

– Ты То-ни, – произнесла она механическим голосом куклы. – То-ни, у-мой ме-ня.

Антонио буркнул:

– Ага, разбежался.

Песчаная Дева повторила:

– У-мой ме-ня. Я гряз-на-я. – Вид у неё, надо сказать, был жалкий.

Антонио вздохнул.

– Клянусь Мадонной… Только сопли тебе вытирать! – Он взял её за руку и потащил к морю.

Дева шла, переставляя ноги, как на ходулях. Антонио завёл её в море по колено и стал смывать с неё песок. Дело оказалось нехитрое. Труднее пришлось с волосами, но в конце концов рыбак и с этим справился. Песчаная Дева сперва стояла неподвижно, однако малость погодя принялась помогать Антонио и умываться сама. Купание, судя по всему, ей понравилось.

Песочная фигура превратилась в обычную девушку. И всё у неё было на месте, но только… Мама миа, до чего ж она была неказиста! Глаза опухшие, лицо – как не пропечённое тесто, волосы, хоть длинные да густые, но цвета ржавчины. А кожа на теле такая, точно деваха эта недавно переболела оспой. Словом, смотреть на неё было неловко, и Антонио отвёл взгляд.