Николай Зуев - Мишень

Сколько же времени прошло? Сколько это продолжается? Подобный вопрос волновал её меньше всего. В действительности же, он совсем не заботил её. Какая разница, сколько, да как, да почему!? Где-то в глубине души, от которой после внезапного поселения «полой» всё же осталась бо́льшая часть, девушку тревожил сейчас один единственный вопрос: что же за жидкость у неё под задницей? И, не отыскав нужного ответа, девушка проваливалась в забытье, чтобы уже через минуту-другую закружиться в карусели «весёлых» картинок и озадачиться вновь, откуда на полу какая-то хрень.

Предметы встречали её во всех красках, которые только могло придумать растерзанное сознание. Раз – вот её любимые сапоги – такие красивые. Вот коричневый линолеум с незамысловатым, но весьма последовательным и даже, в какой-то степени, гениальным узорчатым рисунком. Вот муж, который лежит напротив и молчит. А вот лужа какой-то дряни, от которой замёрзло между ног. Затем снова он – сон.

Но Тина – терпеливая девочка. Так говорила её мама, по крайней мере, в далёких воспоминаниях всё так и было. Настойчивая и сильная, всё стерпит и найдёт выход из любой ситуации, тем более из этой. К гадалке не ходи, дайте время, которого впрочем с лихвой, и увидите, что все эти долбанные мучения должны возместить потери частичек души. Только бы понять, кто же всё-таки пролил здесь эту холодную пакость, зачем и почему.

В жизни Кристины было всякое: смерть матери (отца она не знала), детдом, интернат, короткометражка о «мнимой приёмной семье» и первый брак, от которого она убежала сломя голову. Не потому что тот, с кем она прожила почти два года, был совсем уж плох, напротив – она не могла придраться к нему, как и не смогла жить с ним. Просто не было любви, во всяком случае, у неё – точно. Но, однажды, судьба преподнесла ей, как показалось тогда, дар. Она встретила Тимура, подарившего незабываемые, великолепные пять лет супружеской жизни. Была любовь, было счастье, были слёзы радости – было всё, о чём только может мечтать женщина, если не брать в счёт последние тугие дни, тянущиеся вот уже шесть долгих месяцев.

В тот день была гроза, и муж вернулся пораньше. Она знала, что в силу погодных условий задерживаться на работе он не будет – труд на улице имеет свой характер – и будет с минуты на минуту. Крис ждала. Собиралась поделиться радостью очередных хоть и совсем маленьких побед уже сложившегося писателя, хотела увидеть любимого, располагала желанием вцепиться в объятия Тимура и заняться с ним любовью. Но в этот раз муж не просто обделил её тем, чем радовал практически с самого первого дня их знакомства, он… был другим.

Она хорошо запомнила этот день, как и остальные в сложном подсчёте ушедших дней. Тим взял её силой, взял молча, без слов, без ласки, без любви. Это был не тот мужчина, за которого она вышла замуж. Это был монстр во плоти, лишённый чувств, эмоций и, опять-таки, любви. Поначалу Кристина и не поняла, что в миг изменилось всё и стало совершенно другим. Даже когда муж набросился на неё с порога и небрежно швырнул на пол, обнажая женское тело рывками и стискивая рвущуюся одежду, ей показалось это вполне забавным и чем-то новым. Её не напугало и то, что подобное поведение совсем ему не присуще. И только когда она ощутила боль и попыталась вырваться, осознание того что её Тимур уже не тот камнем опрокинулось на голову. Удар последовал незамедлительно, потом ещё и ещё, затем жгучая опоясывающая тело боль и темнота. Крис хорошо запомнила его лицо: грязное неумытое сырое, наполненное ненавистью и безумием. Для неё Тим навсегда умер тогда.

В тот день, в первый раз, пришла та, чьё имя до сих пор освещает уголки потухшего разума. Страшно признаться, но «полая подружайка» выручила девушку, утянув за собой в темноту, где нет ни страха, ни боли, а только разочарование. Они познакомились внезапно и стали «лучшими друзьями» – нарочно не придумаешь.

Но всю боль от произошедшего девушка испытала потом, когда здравый смысл ринулся бороться с самим собой в жутких сомнениях правды; когда её настоящий муж, тот самый Тимур, проснувшись, вдруг, неожиданно воскрес; когда она прочитала в его глазах растерянность и ужас; когда мир снова повернулся к ней лицом; когда пустота, как крыса, спряталась за спиной в ожидании новых встреч. Было одиноко и страшно.

И это всё ерунда, потому что мама говорила, что Тина сильная и терпеливая девочка, потому что Тина всё сможет.

Она запомнила тот день также хорошо, как и понимала, что вскоре наступит и этот. Счастливый?! Может быть отчасти, да. Вот только эта дрянная лужа ну никак не оставляет её в покое. Кристина опустила голову, просмотрела картинки с изображением линолеума, затем ног, потом её взор упал на жидкость, которой пропитались её домашние шорты. Что это? Кровь? Очень может быть. Правда, для крови цвет чрезвычайно неподходящий. Девушка вспомнила, кровь не обязательно может иметь красный цвет, поскольку состоит не только из красных кровяных телец, а ещё из кучи других частиц. И что всё это могло значить? Совсем ничего, кроме, может быть, наличия особого такого места на теле, повредив которое вытечет именно эти частицы, а не другие: ну, там лимфа, плазма и прочая ерунда. Такое возможно? Почему бы и нет. Возможно, ещё как, и это не бред сивой кобылы. Эта штука вполне могла выйти оттуда, откуда берутся дети, и ничто бы ей не помешало, во всяком случае, сегодня – уж точно.