Николай Зуев - Запах теней

Николай Зуев

Запах теней

И почему она решила, что на этот раз всё получится? Да, что на неё нашло? Такая уверенность в себе в некоторых случаях может быть губительной – во всяком случае, сейчас именно так и вышло. Не в первый раз, конечно: подобных ситуаций, если этот термин «ситуация» вообще можно применить к обстоятельствам такого рода, было много, около двух или трёх десятков (ей так хотелось верить). Но, как и прежде, где-то глубоко внутри теплилась надежда, что уж на этот раз обязательно получится.

И, всё же, почему она так решила? Почему? И вообще, неужели это стоило того? Десятки ни в чём не повинных судеб, которым пришлось стать невольными пленниками случая, в один короткий миг отчаяния и слабости того же случая лишились самого дорогого: жизни. Стоило это того? Не ей решать, ровно так же, как не ей судить? Тогда кому? У кого находится этот злосчастный скипетр власти, которому она просто на всего не в состоянии сопротивляться? Кто правит миром, и, в конце концов, кто правит ей? Кто же, чёрт возьми? Вот и ответ: наряду с извечностью «кто же это» вполне приемлемое «стоило ли это того» обретает смысл.

Может быть, конечно, она не вправе принимать такие решения, граничащие между жизнью и смертью, но кто же тогда решил за неё? Кто и когда решил, что её существование (столь жалкое и бессмысленное) будет именно тем, что оно из себя и представляет: жалким, ничтожным и лишённым всякого смысла? Кто же? И кто сможет ответить ей на вопрос всей её жизни, долгой мучительной жизни с отнятым чувством собственности? Будто создатель, однажды, проявив непростительную халатность в нелёгком труде творения, забыл добавить эликсир духовной ценности, превратив своё дитя в «ничто». Ни вспышка в небесах, ни миг в пространстве и времени, и даже ни букашка, ищущая приют в кучке свежего дерьма, а просто на всего «ничто». Ни имени, ни значения, ни смысла, ни принадлежности самой себе. Словно брошенная вещь, правда, уже и та к всеобщей благосклонности небес, имеет значение «вещь», она была, имелась, наличествовала, пребывала и одновременно отсутствовала. В этом мире не было места для неё.

И помимо желчного ощущения одиночества оставалась одна единственная проблема: «Почему же он забыл про неё? Она ему не нужна? Творец не желает знать её?» Ответ слишком прост и для неё он ОДИН: «может быть он вообще и не знает о тебе – слишком много в этом мире вопросов без ответов».

Смешная жестокая правда заключалась в том, что только сейчас (весьма неподходящее и безумное мгновение) её посетила, вдруг, странная и, в то же время, гениальная, как ей показалось, мысль: «Нужно быть тем, кем являешься на самом деле. И неужто ты так и не поняла, дурочка, это же испытание! Так сказать, проверка, с которой ты не можешь справиться, в силу своего упрямства и внутренней несостоятельности, в силу своей противоестественной любви к людям».

Довод подходящий, вот только всё очень тривиально, и от этой наивной простоты возникает миллион ненужных и чертовски навязчивых вопросов. Как быть тем, кем явился на свет, если ты не знаешь и никогда не знал, кто ты на самом деле? Как? Самое страшное, что впереди в ближайшие этак десятки, а может и сотни лет, никаких перспектив на просветление. Ужас, да и только!

И всё-таки она приняла во внимание эту идею, и какой бы туманной ни была эта мысль, сейчас она казалась самой верной. В её крайне невыгодном положении нужно лишь ощутить пульс единой вселенной и, наконец, вдохнуть смысл намеченного существования. Всё очень просто: возьми и прими положение вещей, как дар, и стань тем, кем на самом деле явилась на свет. Ведь просто же?

Просто. Только есть один маленький вопросик, который булькал в закипающем котелке помутневшего сознания: Кто она? Те, чьи души она ломала, словно печенье, чьё существование имеет хоть какой-то, пусть и относительный, ограниченный жёсткими рамками скудного окружения, смысл, хотя бы знают, кем явились на этот свет. А она? Кто она? Вопрос, который будет мучить её очень-очень долго, на протяжении веков, и на который она так и не найдёт ответ. И что же это за дар такой, который в одну секунду обернулся проклятием?

Не смотря на все эти «против», идея принять собственное «я» и всё же покорится, наконец, судьбе, не показалась ей слишком опрометчивой, напротив – теперь гениальность приобрела имя. Теперь она узнает всё, и будет всё по-другому. Она уверена в этом, и никто её не переубедит, не посмеет и… даже чуточку… потому что никто и не знает о её существовании.