Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

— Катюха, ты что? — пробовал утихомирить ее Федор. — Да не трону я тебя. На фиг ты мне нужна…

Катя на его слова не реагировала. Она все ближе отступала к обрыву и вскоре остановилась на самом его краю. Поднявшийся к этому времени ветер трепал ее волосы, парусом надувал платье, да и сама девушка под его порывами угрожающе раскачивалась, балансируя на грани бытия и вечности.

Ситуация становилась критической. Одно неосторожное движение, любая нелепая случайность могла привести к трагическим последствиям.

— Стойте! — страшным голосом приказал Федор и сам замер, словно истукан.

Между нами и девушкой было метров десять.

— Катенька, дорогая, ты хотела мне что-то сказать?

— Ха-ха-ха!!! Испугались?! То-то же. А я вот возьму и прыгну! Думаете, я не умею летать? Еще как умею…

— Сумасшедшая… — прошептала за моей спиной Рыжая, но Федя так на нее посмотрел, что она сразу умолкла.

— Катюша, брось ломать комедию. Иди лучше к нам. Мы тебе нальем…

Ответом на мой призыв стала новая порция истерического смеха. Потом Катя демонстративно поднесла к губам пластиковую бутылку и, обливая платье, сделала несколько глотков. При этом она так опасно наклонилась над пропастью, что я от ужаса зажмурил глаза, даже не надеясь, что ей удастся удержаться на ногах.

Но на этот раз, кажется, пронесло…

— Ладно, Катюша, уговорила. Мы уходим…

Федя медленно повернулся к ней спиной и сделал несколько шагов.

Мне показалось, что в глазах девчонки промелькнуло осмысленное выражение. Она вдруг растерянно оглянулась и едва снова не свалилась вниз. Только на этот раз сама испугалась и непроизвольно отпрянула назад.

— Федя… — теперь ее голос звучал жалобно, словно у побитой собаки.

— Чего тебе? — заметив перемену в поведении неудавшейся камикадзе, уже более грубо бросил фермер.

— Ты меня точно не тронешь?

Катюша сделала вид, что снова намеривается приблизиться к пропасти, но было видно, что она боится.

Помешательство закончилось, началась игра…

Напряжение улеглось.

— Надо же так нажраться… — возмущалась Рыжая. — С такими нервами вообще пить нельзя.

— На себя посмотри, дура! — вызверилась Катя и все дружно рассмеялись.

Слава Богу, у Рыжей хватило ума не реагировать на оскорбление.

— Федюня, ну скажи, что ты меня не тронешь…

— А если трону? — осклабился фермер.

— Тогда я прыгну!

— Ну и прыгай на здоровье!

— Только бутылку оставь, — подал голос Илья.

— Да подавитесь вы своей водкой! — психанула Катя и швырнула в нас пластиковой посудой.

Игорю удалось поймать ее на лету. Содержимое почти все расплескалось, осталось на донышке, но не пропадать же добру…

— Звери! Подонки! Изверги! — осыпала нас проклятиями Катя.

А на нее никто не обращал внимания. Успокаивать и что-то доказывать не имело смысла.

Мы уселись возле круглого камня, под которым якобы находился вход в таинственное подземелье, разлили остатки водки и молча выпили. Всем было не по себе…

— Ну ты ее и зашугал… — шепнул фермеру.

— Разве я? Она, как водку унюхает, сразу дуреет… Правда, такой и я ее впервые вижу…

Убедившись, что всем на нее наплевать, Катя громко зарыдала, после чего шатающейся походкой отошла подальше от обрыва, свалилась в траву и, похоже, вырубилась.

И все бы закончилось хорошо в тот пасмурный вечер, если бы Федя не послал Игоря к машине за новой бутылкой.

Наверное, все могло бы быть по иному, если бы мы проявили благоразумие и отказались от продолжения банкета…

Только откуда нам было знать, что горячительные напитки действуют отрицательно не только на сумасшедших девиц?

Святые простота и наивность, разве мы могли предположить что-нибудь подобное?..

Не знаю, кто из нас больше виноват в том, что случилось: я или Федор? Когда возник конфликт, мы оба были слишком пьяны, чтобы контролировать свои слова и поступки…

В какой-то момент, а мы по-прежнему находились на верхней площадке, мне показалось, что фермер уделяет слишком много внимания Татьяне. Естественно, мне такое не понравилось.

— Убери лапы! — грубо потребовал я.

— Чего? — сделал вид, что не понял Федор.

Его глаза мгновенно налились кровью, и я сразу же узнал в нем того быка, с которым дрался накануне.

— Лапы убери, говорю!

Все сразу же притихли и со страхом смотрели на нас.

Еще тогда можно было бы избежать инцидента, если бы Федор не стал надо мной издеваться.

— Ты это мне говоришь, сосунок? — процедил он и демонстративно притянул Татьяну к себе. Она пробовала освободиться, но у нее не получалось. — Пацан, да ты что, совсем припух? Как мою Катьку трахать — пожалуйста, а до его бабы, вишь, и рукой дотронуться нельзя… Несправедливо получается… Не так ли, братцы?..