Александр Ермак - Ночь рыжей луны

В Новом городе построили современный вокзал, возле которого благоразумно не стали возводить жилых построек. А старый остался памятником, который теперь никто не посещает, кроме голубей и крыс. Входы в здание, окна заперты, заколочены – «до специального распоряжения властей». Никто в городе не знал, что делать с этим большим изношенным строением, расположенным к тому же в таком непривлекательном для инвестиций районе. Крепко построенные дома рядом со старым вокзалом заселили работяги, бедняки, переселенцы. В нескольких заброшенных, требующих ремонта зданиях появились цыгане. Внешне все дома района еще имели следы былой роскоши – на месте остались колонны, балконы, внутренние дворики. Но внутри зданий комнаты были поделены между новыми жильцами, которые не особо утруждали себя заботой об общих коммунальных нуждах. В районе старого вокзала было грязно, сумрачно и пахло не очень аппетитно.

В большинстве своем на улице Роз обитали просто бедные рабочие, неудачливые, а также разочаровавшиеся в жизни или опустившиеся люди. Среди них, конечно, в полиции об этом прекрасно знали, встречались и преступные элементы – карманные воришки, сводники, мелкие жулики. Впрочем, особой опасности для города они не представляли.

Серж бывал в этом районе не раз в детстве и с родителями, и с друзьями. Но позже, когда центр городской жизни окончательно перенесся в Новый город, приезжать сюда было незачем. Только после того, как был назначен и.о. инспектора сектора «12–15», Серж вновь прошелся по району старого вокзала и прилегающим к нему улочкам. Поразился тому, насколько обветшали и дома, и жители, некоторые из которых теперь говорили на незнакомых языках.

Став ответственным за район Старого города, Серж постарался как можно быстрее вникнуть в его дела. От своих подчиненных и их осведомителей требовал докладывать о мельчайших происшествиях. Он хотел знать, чем живет, чем дышит его сектор. Поэтому не довольствовался официальными докладами полицейских, время от времени в одиночку прогуливался по Старому городу: знакомился с разными людьми, болтал с ними о всякой всячине – старался завоевать их доверие. С ним разговаривали приветливо и обещали, если понадобится, тут же обращаться к патрульным полицейским или к самому инспектору лично. Так что Серж надеялся, что уже установил необходимый контакт с жителями своего района и теперь рассчитывал на их помощь.

Сегодня первым из знакомых на глаза ему попался Девятый Питер – худощавый парнишка лет двенадцати с густыми пепельными кудрями. Как обычно, он был одет в модные, немного великоватые и не очень чистые джинсы. Также большая ему, однако совершенно новая рубаха топорщилась на животе: под ней явно что-то скрывалось.

У Девятого Питера было озабоченное взрослое лицо, на котором блестели живые любопытные голубые глаза. Сегодня он шмыгал простуженным носом. Заметив это и поздоровавшись, Серж спросил:

– Может, тебе к врачу?

Мальчишка отмахнулся:

– А, некогда!

– Чем ты так занят?

– Работой, конечно, – удивился Девятый Питер, ощупывая что-то под рубахой и оглядываясь по сторонам.

Серж вспомнил:

– В школу торопишься? Ты же обещал ходить?

Пацан снова отмахнулся:

– А, некогда!

В этот раз Сержу было не до воспитания. Он перешел к делу: задал интересующие его вопросы о выловленной рыбаком женской кисти. Мальчик, выслушав, мотнул головой:

– Не-а, – и почему-то опустил глаза. – Ничего такого…

– Точно?

– Точно-точно! – по-прежнему не поднимая глаз кивал Девятый Питер. А потом он вдруг резко шагнул в сторону. – Пошел я. Некогда мне! Покеда, инспектор!

Пацан тут же исчез в ближайшем переулке. Серж хотел было пойти дальше по улице, но вспомнил, что забыл в машине телефон. Вернулся к ней, надеясь, что кто-то уже звонил с важными новостями. Однако, вызовов не было. Это обстоятельство, конечно, инспектора не расстроило: прошло слишком мало времени. Он и сам пока успел поговорить лишь с одним мальчишкой. Но ему было на что досадовать: дверь машины украшала свежая глубокая царапина.

Серж догадывался, что, несмотря на внешнюю приветливость обитателей Старого города, он не самый желанный гость в этом районе. Но еще никогда ему не делали гадостей. Конечно, рядом с машиной никого не было…

Не получился у раздосадованного Сержа разговор и со старухой – хозяйкой овощной лавки. Ей было не менее семидесяти лет: седая, со сморщенным лицом и большой отвислой до пояса грудью под разноцветными кофтами. Старуха обычно сидела на стульчике у своего магазинчика между кабачками и помидорами без движения, как статуя или замершая игуана. Не шевелилась, даже когда подходили покупатели. Оживала, только увидев деньги. Рассчитавшись же с покупателем, снова замирала. Особо ни с кем не разговаривала, но для инспектора делала исключение. Когда он подходил к старухе, та охотно пускалась в рассказы о своих болезнях. Серж, хотя и не очень разбирался в медицинских терминах, старался поддержать разговор. Вот и сегодня немного поговорили про какую-то болезнь, не дававшую старухе спокойно спать ночью. Потом инспектор спросил о том, что действительно интересовало его. И тут старуху, как отрубило. Она замолчала. Перестала говорить вообще, как будто вдруг оглохла и ослепла.